Регина Лукашина - Блеф во спасение

— Ну, поднырни под него, а не руками хватайся! — спасательный круг покачивался на плоской речной волне, — вытягивайте её, вода не июльская.

В спасательной шлюпке сидел красавец в камуфляжной форме, чёрно-белые полоски тельняшки выдавали принадлежность к спецподразделению. Левой рукой, прижатой к боку перевязью, он придерживал Калашникова. Мокрая льняная блузка, прилипшая к груди вылавливаемой из воды агента Гречанки, вызвала у его коллег настолько красноречивые взгляды, что цель спецоперации показалась телохранителю не до конца достигнутой.

— А я думала, что ты в Костромскую гвардейскую дивизию подался.

— А кто сказал, что я там не был? — закутывая спасённую даму в одеяло, Михаил показал ей наверх. На палубу, откуда им махала рукой его сестра. — Прости, у нас был приказ ничего тебе не говорить. Знаешь, пока шёл прямой эфир, я был занят. Мы с ребятами немного пошумели, набрызгали. Так что в каюту тебе нельзя. Не подскажешь, где у вас целиком эфир после послушать?

— Какой ещё прямой эфир? — журналистка изумилась своей догадке.

— Тебе всё объяснит Марго. То есть Женька. Её работа закончена на сегодня. Нам — ещё предстоит. В каюте прокурора прямо на столе найдена контактная схема подполья исламистов в Поволжье. Я найду тебя. Да, вот ещё. Когда обсохнешь. Марго тебе передаст от меня магнит. Ты же их собираешь, видел на холодильнике. Такого у тебя точно нет.

Весь вечер и всю ночь две женщины не могли наговориться. Одной в радость было поговорить на певучем образном языке, которому с детства её учил отец. Вторая открывала для себя новый мир приключений и тайн, куда она свалилась через кроличью нору, но уже успела проявить недюжинные способности к импровизации и смелым атакам. Лишь один раз они включили новости, где главной темой была госпитализация кандидата в президенты сразу после кошмарного признания в прямом эфире радио «Страна». Вялые опровержения заокеанских партнёров, ехидство патриотов, паника либералов и безудержное хихиканье лидеров парламентских партий.

— Садись, гордая женщина, — трижды генерал дядя Гоша распахнул перед своей подопечной дверцу чёрного внедорожника с красноречивыми буквами АМР. — Я, конечно, не… Но некоторые твои желания постараюсь выполнить!..

— Давайте, — журналистка рассмеялась и от души чмокнула командира в колючую щёку, — жду ваших предложений, товарищ генерал!

И захлопнула дверцу, внимательно глядя на офицера спецназа, что чуть поодаль наблюдал за её отъездом, стоя в группе вежливых людей.

«Ох, и нелегко будет тебя вернуть тому, кто вернётся из Туркмении, — едва заметно ухмыльнувшись, подумал старый контрразведчик. — Да и на Яме на радио тебе уже нечего делать. Не твой уровень, дорогая…»

Сидя в автомобиле с мигалкой, что вёз её по названному адресу, Лена вспомнила о переданном ей напарником сувенире из Костромы и развернула бумажную обёртку с изображением памятника Сусанину. На её ладони сиял таинственным синим цветом филигранный амулет. Волшебный конь, встав на дыбы, склонял тонко очерченную голову с золотым рогом на лбу.

«Задание выполнено». Всего два слова в записке на обратной стороне обёрточной бумаги. Лаконично. А ведь и правда. Приказ был выявить Иуду и вывести его из голода. А остальное… Зоя Палеолог, ключ от вечного лета и паломничество великой княгини по храмам XII века? Всего лишь легенда.

167 вёрст отделяют от Москвы древнее княжество, первое упоминание о котором относится к 1208 году. Есть там и монастырь, основанный близ рек Тьмаки и Тверда по благословению епископа Арсения. У чудотворной иконы Тихвинской Божьей матери надолго задержалась богомолка в льняном платье до самых щиколоток и тонкой вязки шали на голове. Служительница, домыв пол в соборе Воскресения, подошла к ней поближе, спросила о чём-то. Едва услыхав ответ, со всех ног бросилась звать настоятельницу. Пришедшая на её зов мать игуменья подошла к женщине и молча поклонилась ей до земли. Та раскрыла ладонь и показала что-то… Через пару минут церковный староста вскрыл стеклянный короб на чудотворной иконе, и внутри вместе с прочими подношениями появился равносторонний крестик с кабошонами из лунного камня по концам. Корсунский крест от тверской княжны Елены Фаворской.

«Улетай на крыльях ветра, ты в край родной родная песня наша. Туда, где мы тебя свободно пели. ..» — мелодия половецких плясок просилась на ум. И пролетали назад вдаль, от перспективы ослепительного августовского неба тяжёлые от спелых плодов ветви яблонь, перешептывались берёзы, звенели у самой пакли серых рваных облаков быстрокрылые ласточки. Россия бежала, раскрыв объятия, навстречу чёрной бестии коню, уносившему на юг витязя и прекрасную княжну… Тянулись к небу маковки церквей, похожие на пламя свечек, зажжённых во славу того, кто учил людей любить друг друга. Отчего же православная архитектура, вроде бы как пришедшая на Русь с греческого юга, отказалась от шлемовидных куполов, начав делать их луковичками? Не прорвалась ли в новую религию древняя ведическая традиция?