Шеннон Макгвайр - В каждом сердце – дверь

– А мои старики приняли бы меня обратно, – сказал Кристофер. – Они думают, что у меня просто какое-то сложное психическое расстройство, потому что со мной что-то страшное случилось, когда я сбежал. Мама искренне уверена, что Девушка-скелет – самая обычная девушка: просто я в нее влюбился, а потом она умерла от анорексии. Все спрашивает, не вспомнил ли я ее «настоящее имя», чтобы найти ее родителей и рассказать, что с ней случилось. Это очень грустно – они же так переживают из-за этого и не понимают даже, что на самом деле все было совсем не так. Девушка-скелет настоящая, и она не умерла, и она никогда не была живой, такой, как здешние люди.

– С людьми-скелетами обычно так и бывает, – сказала Джек, отставляя какао в сторону. – Иначе, полагаю, они тут же умирали бы, потому что не смогли бы жить без полноценной системы дыхания и кровообращения. Уже одно отсутствие сухожилий…

– Весело с тобой на вечеринках, должно быть, – сказал Кристофер.

Джек усмехнулась.

– Смотря на каких. Если это вечеринка с лопатами, то без меня никуда – я там и жизнь, и смерть, и воскрешение.

– Я тоже не могу вернуться домой, – сказала Нэнси. Она смотрела в кружку с какао. – Мои родители… они, наверное, вроде родителей Кристофера. Они меня любят. Но они никогда меня не понимали, еще до того, как я ушла из дома, а теперь я для них просто инопланетянка. Они все пытаются меня заставить носить разноцветную одежду, есть каждый день и встречаться с парнями, как будто ничего не было. Как будто все по-прежнему. А я и до того, как попала в Подземное царство, не хотела встречаться с парнями, и сейчас не хочу. И не буду. Не могу.

Кейд как будто слегка обиделся.

– Никто и не заставляет тебя делать то, чего ты не хочешь, – сказал он, и голос у него был напряженный и расстроенный.

Нэнси покачала головой.

– Я не это имею в виду. С девушками я тоже не хочу встречаться. Ни с кем не хочу. Люди – они, конечно, красивые, а я люблю все красивое, но мне совсем не хочется идти на свидание с картиной.

– А-а, – протянул Кейд, и настороженность в голосе сменилась пониманием. Он слегка улыбнулся. Нэнси подняла взгляд от кружки и улыбнулась в ответ. – Что ж, похоже, у нас всех есть веские причины для того, чтобы не дать закрыть эту школу. У нас было две смерти: Суми и Лориэль. Что между ними общего?

– Ничего, – сказал Кристофер. – Суми была в Зазеркалье, а Лориэль – в Волшебной стране. То – Крайний Абсурд, а то – Крайняя Логика. Они не общались, у них не было общих друзей, никаких общих увлечений и развлечений. Суми любила оригами и плела фенечки, а Лориэль собирала пазлы и рисовала по номерам. Они пересекались только на уроках и во время еды, да и там наверняка не пересекались бы, если бы это от них зависело. Они не враждовали. Просто были друг другу… неинтересны.

– Нэнси как-то сказала, что самым главным в Суми были ее руки, – заметил Кейд.

Джек выпрямилась.

– Правда, Нэнси? Как странно и как бессердечно с твоей стороны.

Нэнси покраснела.

– Извини. Я просто… просто подумала…

– Да нет, я не возмущаюсь. Просто обычно странной и бессердечной тут оказываюсь я. – Джек задумчиво нахмурилась. – Может быть, ты что-то верно нащупала. У каждого из нас есть какое-то качество, на которое наши двери и среагировали. Какие-то неотъемлемые резонирующие свойства, благодаря которым мы могли найти свое счастье на той стороне. Это только предположение, конечно, к тому же основанное на опыте выживших – возможно, большинство из тех, кто проходит через двери, просто не возвращаются, и мы видим только благополучные сценарии. В любом случае, в нас должно быть что-то такое, что помогло нам выбраться живыми из этих приключений. И у многих это неосязаемое «что-то», видимо, сосредоточено в какой-то определенной части тела.

– Например, у Лориэль – в глазах, – сказал Кейд.

Джек кивнула.

– Да, а у Нэнси в ее невероятной мускулатуре – что ты на меня так смотришь? Конечно, чтобы стоять так, как ты рассказывала, и не падать от усталости, очень крепкие мускулы нужны. А у Анджелы – в ногах, а у Серафины – в красоте. Душа у этой девицы – вонючее ведро с пиявками, зато лицо такое, что ради нее ангел пошел бы на убийство. Я видела ее фотографии до того, как она попала в другой мир. Она всегда была хорошенькой. Но Еленой Троянской стала только после этого путешествия.

– Где это ты видела ее старые фотографии? – спросил Кейд.

– У меня есть интернет, а ее пароль в Facebook – кличка ее кошки, фотография которой висит у нее над кроватью. – Джек фыркнула. – Я – гений с неисчерпаемым потенциалом и весьма ограниченным запасом терпения. Не стоит меня провоцировать.