Филиппа Грегори - Обманка

– Я пошел спать, – объявил Фрейзе. – Я был рад убраться с того причала. – Он кивнул Ишрак. – Ты молодец, что заставила его идти. Может, он поговорит с нами утром.

Широко зевнув, он повернулся к двери.

– Но ты же за него тревожишься! – проговорила Изольда, положив руку ему на плечо.

Фрейзе снова повернулся к ней.

– Я за нас всех тревожусь, – сказал он. – Кажется, в этом городе истекаем кровью мы все, а не только фальшивые нобли. Попытка добыть денег спекуляцией, а не честной работой, всем нам очень дорого обошлась. Думаю, мы еще не знаем, насколько дорого.

На рассвете в двери одной из спален принялись громко стучать.

– Вставай! – услышали они все крик Луки. – Вставай!

Ишрак с Изольдой зажгли свечи от догорающих углей у них в камине и прошлепали вниз, набросив шали прямо на ночные сорочки. Фрейзе уже замер на лестнице с дубинкой в руке, готовясь отразить нападение. Лука колотил в дверь спальни брата Пьетро.

– Мне надо увидеть то письмо! Покажи мне то письмо!

Брат Пьетро отпер дверь и вышел к ним, напоминая в своей ночной сорочке голенастого аиста. Бросив укоризненный взгляд на девушек с их босыми ногами, он спросил:

– В чем дело? Почему такой шум? Что еще случилось?

– Приказ! Тот приказ! Запечатанный приказ, который ты вскрыл вчера! Покажи мне его.

– Ты же сам его читал! – возмутился брат Пьетро. – С чего вдруг тебе понадобилось снова его увидеть?

– Потому что я должен понимать! – страстно проговорил Лука. – Всегда! Ты же знаешь меня. Мне надо понимать. А я этого не понимаю. Я был так расстроен тем, что потерял отца, что не в состоянии был думать. Я лег спать – и в темноте у меня перед глазами встало письмо милорда, его приказ. Покажи мне его!

Карие глаза Ишрак сияли.

– И я спрашиваю: почему? – сказала она.

Брат Пьетро вздохнул и ушел к себе в спальню. Он вышел, натягивая сутану поверх ночной сорочки и держа в руке письмо. Отдав его Луке, он уселся за обеденный стол с видом человека, у которого вот-вот лопнет терпение. Остальные молча сели вокруг стола и стали смотреть, как Лука читает и перечитывает полученный ими приказ, и только у Ишрак вид был донельзя довольный.

– Что нам делать после того, как мы скупим все фальшивые нобли на то золото, которое нам предоставил милорд? – спросил Лука, не отрывая взгляда от письма.

– Нам было велено отдать его на хранение в банк и открыть письмо с указаниями нашего следующего места назначения.

– Нам не нужно проверять нобли? Отделять настоящие от поддельных?

Брат Пьетро покачал головой.

– Значит, милорду не важно, что с настоящими ноблями окажутся фальшивые, – пробормотал Лука себе под нос. – С чего бы это? Может, он уже знает? – Обращаясь к брату Пьетро, он сказал: – И он велел тебе вскрыть указания о покупке фальшивых монет, как только ты узнаешь, что Оттоманская империя обвинила захваченные страны в попытке мошенничества?

– Как я и сделал, – терпеливо ответил брат Пьетро. – И как я уже тебе говорил.

Наступило молчание.

– О чем ты думаешь, Лука? – негромко спросила Ишрак.

Лука устремил на нее пристальный взгляд.

– А что думаешь ты? – парировал он. – Ведь ты относилась к милорду с подозрением с первой минуты вашего знакомства! И ведь ты не продала свои нобли, когда узнала, что он их покупает. Ты отказалась продать мне свои кровоточащие нобли за золото. Изольда хотела это сделать, а ты отказалась.

– Я ему не доверяю, – призналась Ишрак. – По-моему, он нисколько тебе не помог в деле выкупа твоего отца. Сначала он вообще не говорил тебе про отца Пьетро: тебе о нем сказал Раду-бей, турецкий командующий и особый враг твоего господина. И потом, если у твоего господина были причины полагать, что монеты перестанут принимать, он мог бы тебя предупредить, позаботиться о том, чтобы ты выплатил выкуп золотом или поспешил с отправкой выплаты. Тогда даже если бы монеты принимать перестали, отец к тебе вернулся бы.

– Да, – признал Лука. Его губы горько искривились, и это странно было видеть на столь юном лице. – Это я знаю.

– Твой господин допустил неуплату выкупа, – возмущенно сказала Ишрак. – Он позволил тебе попытаться, зная, что фальшивые монеты обнаружат.

– Нельзя подвергать сомнению действия милорда! – гневно заявил брат Пьетро. – Он призван повелевать нами, а не отвечать перед нами.

– Да, но я подвергаю сомнению все, – объяснил ему Лука. – Как и Ишрак. И она говорит правду: он не подумал ни обо мне, ни о моем отце, когда планировал наш приезд сюда. Мы пострадали, все мы, и многие другие: алхимики, меняла Израил, люди, оставшиеся с обесцененными монетами, провинции, которые будут наказаны за неуплату дани, и сама Венеция. Очень многие будут проклинать тот день, когда милорд приказал нам разобраться с источником поддельных монет. Мы разоблачили подделку и обрушили рынок.