Филиппа Грегори - Обманка

– Там?

Лука с ужасом посмотрел на здание: зарешеченные окна, двери на засовах.

– Охранник у двери, – негромко заметил Фрейзе. – Меч на поясе, и, наверное, есть мушкет. Что ты намерен делать?

– Я просто хочу его увидеть! – с жаром заявил Лука. – Не могу допустить, чтобы я был так близко – и не увидел его!

– Почему бы нам не подкупить охранника? – предложила Ишрак. – Может, синьор Веро подошел бы к окну?

– Я пойду, – тут же вызвался Фрейзе.

– Нет, я, – возразила ему Ишрак. – Он не станет обнажать меч на женщину. А вы можете меня подстраховать.

Лука порылся в кармане и нашел два колечка Изольды.

– Держи.

Ишрак приняла их и моментально узнала.

– Она отдала тебе кольца своей матери?

– Да-да! – В своей целеустремленности Лука не оценил важность этого дара. – Иди к нему, Ишрак. Попробуй что-то сделать.

Джузеппе подвел гондолу к причалу. Ишрак поднялась по ступенькам и пошла в сторону охранника, стараясь двигаться по центру набережной, чтобы он мог наблюдать за ее медленным приближением. При этом она развела руки, демонстрируя отсутствие вооружения.

– Масаа Эльхейр, – произнесла она издали, говоря по-арабски.

Он положил руку на эфес меча.

– Не подходи! – приказал он. – Тебя занесло далеко от дома, девочка.

– И вас тоже, воин, – отозвалась она почтительно. – Но мне надо бы с вами поговорить. Мой господин желает побеседовать с одним из галерных рабов. Если вы ему разрешите, он заплатит вам за вашу доброту. Он – фаранж, чужак и христианин, а рабом стал его отец. Он мечтает увидеть лицо отца. Вы совершите доброе дело, позволив им переговорить через окно. И вы будете вознаграждены.

– Насколько хорошо он меня вознаградит? – заинтересовался охранник. – И никаких английских ноблей! Я знаю, что они дешевле грязи. Не пытайся меня обмануть.

В ответ она продемонстрировала золотое кольцо.

– Это за разрешение подойти к окну, – сказала она. – И второе такое же – за то, что мы благополучно уплывем.

– Пусть подходит один! – потребовал мужчина.

– Как пожелаете, – послушно ответила Ишрак.

– Давай мне кольцо, уходи к гондоле и присылай его. Гондольер и все остальные должны оставаться на месте. У него будет несколько минут, не больше.

– Согласна, – отозвалась Ишрак.

Она махнула рукой, показывая, что собирается бросить кольцо, а он прищелкнул пальцами, показывая, что готов. Она метко перебросила кольцо ему и ушла к гондоле.

– У тебя мало времени, а в конце разговора он должен получить второе кольцо, – сообщила она. – Но к окну подойти можно. Говорить он разрешил только несколько минут.

Лука выскочил из гондолы и стремительно взлетел вверх по лестнице. Кивнув охраннику, он тут же подошел к окну. Оно оказалось довольно высоким, но рядом нашлась какая-то бочка. Лука подкатил ее к решетке и запрыгнул на нее. В полумраке он едва мог различить помещение, полное спящих мужчин, от которых разило усталостью и болезнью.

– Гвиллиам Веро! – позвал он хриплым шепотом. – Гвиллиам Веро, ты тут?

– Кто его зовет? – раздался приглушенный ответ.

Ахнув, Лука узнал говор родной деревни и дорогой голос отца.

– Отец, это я! – воскликнул он. – Отец! Это я, твой сын Лука!

Последовало молчание, а потом шорохи. Кто-то из мужчин обругал Гвиллиама, неуверенно перебирающегося через спящих к окну. Глядя сверху внутрь, Лука увидел бледное лицо отца, вставшего на низкий пол под окном.

– Это ты! – взволнованно проговорил Лука. – Отец! – Он изо всех сил вцепился в оконную решетку: при виде отца у него подогнулись ноги. – Отец! Это я, Лука! Твой сын!

Старик, чье лицо под обжигающим солнцем на палубе галеры обветрилось и покрылось глубокими морщинами боли, вглядывался в окно, через которое заглядывал Лука.

– Я пытался тебя выкупить, – взволнованно говорил Лука. – Байид отказался брать монеты. Но я достану чистое золото. Я куплю тебе свободу. Я приду за тобой.

– Ты знаешь, где твоя мать?

Его голос звучал глухо: ему редко приходилось разговаривать. Когда они налегали на весла, повинуясь ритмичному бою барабана, они вообще не говорили. По вечерам, когда их отпускали поесть, говорить было не о чем. Через год он перестал плакать, а через два года – перестал молиться.

– Я ее ищу, – ответил Лука. – Клянусь, что найду и тоже выкуплю.

Наступило молчание. Лука с изумлением понял, что, получив возможность поговорить с давно потерянным отцом, он не находит слов, чтобы высказать все, что хотел бы.