Филиппа Грегори - Обманка

– Спасибо, – пробурчал Лука.

Брат Пьетро от стыда лишился дара речи.

– Идите, – распорядился главный судья.

Лука, брат Пьетро и Фрейзе, окруженные презрительным молчанием, поклонились и друг за другом вышли из комнаты.

Не говоря ни слова, они прошли от дверей дворца по широкому причалу и забрались в раскачивающуюся гондолу. Фрейзе стиснул руку Луки, помогавшего ему зайти в лодку, однако разговаривать они не стали.

Брат Пьетро надвинул капюшон на голову и сел на самом носу гондолы, ссутулившись и повернувшись спиной к своим спутникам. Они быстро проплыли по каналу, завернули в ворота своего палаццо – и Джузеппе подвел гондолу к причалу.

Стражника у ворот уже не оказалось, и у двери на улицу солдата тоже не было. Лука крикнул девушкам:

– Изольда! Ишрак! Мы вернулись!

Их шаги быстро простучали наверху, а потом – вниз по лестнице. Мужчины прошли в столовую.

Войдя, обе девушки обвели взглядом трех молчаливых мужчин, задержавшись на разбитом лице Фрейзе и мрачном брате Пьетро. Изольда плотно закрыла дверь.

– Что случилось? – испуганно спросила она.

Лука покачал головой.

– Даю слово: не знаю, – ответил он и неуверенно взглянул на брата Пьетро. – Наверное, нам стоит никогда об этом не говорить, – добавил он осторожно.

Брат Пьетро повернулся к нему, давая волю ярости.

– Дурак! – взорвался он. – Называешь себя расследователем? И не смог заметить ложь, которая была вдвое шире этого проклятого канала и такая же глубокая?

Изольда отшатнулась, потрясенная вспышкой брата Пьетро, а вот Фрейзе вышел вперед и поклонился, прижав руку к сердцу.

– Благодарю тебя, – сказал он. – Совершенно не ожидал, что ты такое скажешь. Я только и мог, что пучить глаза, словно последний болван.

– Да уж, я был уверен, что ты прекрасно сыграешь роль болвана, – желчно отозвался брат Пьетро.

Изольда взяла Фрейзе за руку и повернула к свету, чтобы рассмотреть его лицо.

– Тебе больно? – тихо спросила она и осторожно коснулась его щеки. – Ох, Фрейзе! Они тебя били?

– Не особо, – ответил Фрейзе. – А вот наш брат Пьетро спас меня от виселицы.

– Спас тебя? – переспросил Лука, все еще не опомнившись от слов брата Пьетро.

– Конечно, – решительно заявил брат Пьетро. – Ты что, действительно подумал, что меня хоть немного привлекает та грудастая дьяволица? Ты действительно решил, что я отправил бы идиота Фрейзе к мошеннику Драго Накари за любовным напитком? Ты меня держишь за такого же дурака, как Фрейзе? Как ты? Чтобы я потерял голову из-за хорошенького личика? И к тому же не такого уж и хорошенького?

Лука покачал головой, постепенно понимая, что произошло.

– Я поверил тебе, когда ты говорил перед Советом, – признался он. – Можешь назвать меня глупцом, но я поверил каждому твоему слову.

– Тогда тебе не мешало бы приобрести умение заглядывать людям в сердце, даже когда они лгут, – буркнул брат Пьетро. – Нельзя быть расследователем, если тебя можно провести такой ерундой.

– Ты солгал, чтобы спасти Фрейзе? – переспросила Изольда, ухватившись за главное. – Ты сделал вид, будто послал его к Накари за любовным напитком? – Ее голос дрогнул от смеха. Она попыталась сохранить серьезность, но не смогла. – Ты признался в похоти, брат Пьетро? И в том, что тебе нужен любовный напиток?

Брат Пьетро не стал отвечать, а Ишрак начала хихикать. Изольда к ней присоединилась, и Луке пришлось стиснуть зубы, чтобы справиться с желанием к ним присоединиться. А вот брат Пьетро и Фрейзе сохраняли серьезность.

– Ты пожертвовал своим добрым именем ради моей безопасности, – сказал ему Фрейзе. – Благодарю тебя. Я обязан тебе жизнью.

Брат Пьетро кивнул.

– Вы принесли огромную жертву ради Фрейзе, – сказала Изольда, смех которой прекратился, как только она поняла всю важность того, что сделал брат Пьетро. – Вы ради него представили себя дураком. Это очень серьезный поступок, брат Пьетро. Вы преподнесли Фрейзе великий дар.

– И вы солгали! – изумилась Ишрак.

– Я не приносил клятвы, они не вопрошали меня во имя Господа Бога, – уточнил брат Пьетро. – И они легко поверили, что худой немолодой писец пойдет на такую чушь из похоти к потасканной венецианской матроне. Я мог бы надеяться, что Лука будет обо мне более высокого мнения… но, похоже, это не так.

– Мне очень жаль, – неловко попросил прощения Лука. – Мне следовало бы сразу догадаться, но я был в смятении… и не соображал.

Брат Пьетро вздохнул, словно все они были одинаково невыносимыми.