Блейк Крауч - Девятый круг [litres]

Он провел меня по яркому, стерильно чистому коридору.

Я шаркала следом, чувствуя себя шаром, из которого выкачали воздух. Ричи завел разговор с копом, дежурившим у двери, а я в это время заглянула в палату.

Кровати Гарри и Херба, по роковому недогляду, оказались рядом друг с другом. Но невероятно: эти двое сейчас не грызли друг другу глотки, а, наоборот, улыбались и вели какой-то задушевный разговор.

– Привет, ребята.

Я вошла и поочередно их обняла.

– Эй, Джеки, – с ходу атаковал меня Макглэйд, – Херб-то, оказывается, не знал, что у меня на «Ригли-филд» [65] Бейсбольный стадион в Чикаго. есть места в клубной ложе. На той неделе мы идем на игру.

– Кто идет-то? – не поняла я.

– Мы с Хербом.

Я уставилась на Херба во все глаза:

– Ты с Гарри идешь на бейсбол? Или у меня что-то со слухом?

– Ну а как. Мы с ним вынесли за скобки наши различия, и оказалось, что у нас полно общего. Мы оба любим бейсбол. И хот-доги. И Нила Даймонда. И домашнее пиво. Гарри вообще отличный парень.

Я тайком глянула на хербовскую карту пациента, что на спинке кровати, – не стряслось ли у него чего с головой.

– Да мы б и тебя пригласили, – успокоил меня Гарри, – но извини, у нас мальчишник. Первым делом друзья, а телки уж потом. Верно, босс?

– А то.

На моих изумленных глазах они чокнулись кулачками.

– Давай «бу-бум»! – предложил Гарри.

«Бу-бум!» – возгласили они, снова чокаясь и изображая взрыв.

У меня, можно сказать, глаза лезли на лоб, но прерывать этот аттракцион неслыханной любви я не решилась.

– А Фин где?

– В интенсивке, – ответил Херб. – Его оперировали дольше, чем нас.

– Мне наложили пятнадцать швов, – с гордой улыбкой сообщил Макглэйд, – Хербу тридцать. По пяти, босс! Держи!

Теперь они чокнулись ладошками.

Затем опять повтор с «бу-бумом».

Мне подумалось: уж лучше б они друг друга не переваривали. А впрочем, на позитиве лучше.

– Он в порядке? – спросила я.

Херб кивнул.

– Да. Почку ему спасли. Шесть часов под ножом, но чувствует себя прекрасно.

– Парень двужильный, – подтвердил Макглэйд. – К тому же у него все равно запаска есть. Это ж надо быть таким генетическим чудовищем, уродиться с двумя почками. Фин мужик! За него, чтоб их всех разорвало!

Они снова чокнулись кулачками.

– Давай «бу-бум»!

Бу-бум.

Надо было им сказать, что такие излияния чувств уместны наедине, но они, собственно, и были здесь вдвоем.

– Пойду проверю, как он там, – сказала я, оставляя их наедине с их мужеской любовью.

Эскорт из копов препроводил меня к палате интенсивной терапии; чтобы туда попасть, пришлось подняться в лифте на седьмой этаж. Там на дверях тоже стоял охранник; пришлось соврать, что я Фину жена.

Фин спал – серовато-бледный, с трубкой в носу. Когда я поцеловала его в лоб, ресницы у него дрогнули, и он приоткрыл глаза.

– Это ты, – шепнул он.

– Привет. Как себя чувствуешь?

– Отходняк. А так нормально. Они нашли?..

Я покачала головой, чувствуя, как по щеке у меня сбегает слеза.

– Ни Лютера, ни нашу дочку.

Я чуть наклонилась, взяла его руку, сжала ее.

Он слабо сжал мою.

– Как там Гарри с Хербом? – спросил он.

– У них совет да любовь. Скоро будут свидания друг другу назначать.

– А ты-то как, Джек?

Из боязни невзначай разрыдаться я сжала губы.

– Тот человек, которого Лютер держал на цепи. Может, он что-то знает.

Я кивнула, тыльной стороной ладони смахивая слезу.

– Что, пойти проявить себя? – спросила я.

– В этом тебе нет равных.

Я снова поцеловала Фина, на этот раз в щеку. И потащилась разговаривать с Эндрю З. Томасом.

Хромая на обе ноги, она вошла в вестибюль «Скорой помощи», мгновенно приковав к себе взгляды. И были веские причины.

Ее платьишко изорвалось и превратилось в лохмотья, смердящие к тому же канализацией, по лабиринтам которой она блуждала в доме увеселений Лютера. А выглядела Люси…

Как выглядела.

Подшаркав к окошку регистратуры, она ждала, когда медсестра наконец обратит на нее внимание. Но тетка за стеклом на нее толком и не взглянула, а лишь буркнула:

– Заполните формуляр и в общую очередь.

Люси подалась к стеклу и, птичьи уставившись на тетку своим единственным глазом, гаркнула:

– Эй! Мне срочно!

Немолодая медсестра наконец подняла на нее взгляд, и при виде эдакой образины глаза ее распахнулись в немом ужасе.

По спичечным ногам Люси, скапливаясь вокруг ступней, уже начинала стекать кровь.