Клэр Макфолл - Проводник [litres]

Он выбрался.

Между ними кто-то встал, отрезал его от нее. Пожарный. Дилан видела, как он наклонился и накинул на плечи Тристана одеяло. Он что-то сказал ему, задал вопрос. Тристан покачал головой. Затем медленно, чуть неловко поднялся с травы. Что-то сказал напоследок пожарному и направился в ее сторону. С улыбкой подошел к ней сбоку.

– Привет, – пробормотал он и вытянул руку, чтобы погладить прикрывающее ее одеяло. Проведя пальцами по ее боку, он взял ее за руку.

– Привет, – пробормотала она в ответ. Ее губы изогнулись в дрожащей улыбке. – Ты здесь.

– Я здесь.

Дилан парила в теплом тумане. Закрыв глаза, лежала на спине, под ней толстый матрас, а мягкое одеяло дотягивалось почти до подбородка. Ей было удобно, уютно, и она хотела, чтобы все так и осталось.

К сожалению, в ее мирок прорвалось несколько голосов, и один из них невозможно было долго игнорировать.

– Кто вы, молодой человек?

Слова Джоан были окутаны льдом. Дилан знала этот мамин тон, тут же поняла, в чем дело. Ведь слышала его чаще, чем могла сосчитать. Но чего она никогда до этого не слышала, так это беспокойства и страха.

– Я с Дилан.

Глаза Дилан распахнулись. Она ничего не могла с этим поделать. Она пересекла пустошь ради этого богатого тембра, столкнулась с существами, более смертоносными и пугающими, чем любые страшилки из мира, в котором она жила. Не было ничего, что она бы не сделала…

Хотя было кое-что, что она не могла сделать. Из-за твердого воротника, зафиксированного на шее, она не могла повернуться и посмотреть на Тристана – убедиться своими глазами, что он все еще здесь. Но попыталась, отчего жесткий материал впился в ключицу, и закатила глаза так далеко, что виски запульсировали. Но Тристан оставался вне поля зрения.

– Действительно? – Повисла сдобренная подозрением пауза, которая заставила Дилан поморщиться. – Смешно, что я никогда о вас не слышала. – Какое-то передвижение. – Доктор, почему вы позволили этому молодому человеку войти к моей дочери? – Голос повысился. – Она лежит без сознания. Он мог сделать с ней что угодно!

Дилан уже достаточно услышала. Попыталась прокричать, но вышло лишь хриплое:

– Мам!

Пришлось подождать пару секунд, прежде чем в поле зрения внезапно проникло лицо Джоан.

– Дилан! Ты в порядке?

Джоан как будто постарела на сотню лет. Глаза воспалены, а мешки под ними измазаны тушью. Крепкий пучок, в который она всегда убирала волосы, растрепался, пряди в беспорядке облепили лицо. Под широким кардиганом все еще скрывалась униформа медсестры, и Дилан поняла, что она была в ней же, когда они прощались – нет, они тогда ссорились – тем утром…

Но для Дилан это происходило несколько дней назад.

По щекам быстро потекли горячие слезы, исчезая в волосах.

– Мам! – повторила она, лицо перекосилось из-за жжения в глазах, носу и горле.

– Все хорошо, милая. Я здесь.

Ее левую руку обхватили мамины пальцы, и Дилан успокоилась, несмотря на то, что они были ледяными. Она шмыгала носом и попыталась поднять правую руку, чтобы вытереть щеки, но сделать этого не давала резкая боль. Дилан втянула воздух и попыталась поднять голову, чтобы посмотреть на тело, но, кроме воротника, ее останавливали еще ремни вокруг плеч – и боль.

– Лежи спокойно, детка, – проворковала Джоан. – Ты в больнице. Попала в ужасную аварию, и теперь тебе надо спокойно лежать. – Она аккуратно сжала правую руку Дилан. – Здесь тебе поставили капельницу. Так что лучше, если ты… – Она запнулась. – Если ты полежишь как можно спокойнее, хорошо?

Нет, не хорошо, подумала Дилан. Она ощущала себя беспомощной, лежа на спине. И не могла видеть Тристана.

Еще кто-то наклонился к ней с другой стороны кровати. Это он? Нет, всего лишь доктор, доброжелательно улыбающийся. Он выглядел таким же уставшим, что и Джоан.

– Понимаю, Дилан, возможно, тебе неудобно, но нам нужно понять степень твоих повреждений, чтобы позволить тебе двигаться. Не исключено, что поврежден позвоночник, надо быть аккуратнее.

Когда в голове всплыло произошедшее в поезде, Дилан вдруг запаниковала.

– Мои ноги? – прошептала она.

Она вспомнила боль, которую испытывала, пока лежала под обломками, огонь, продирающийся по ногам с каждым вздохом, с каждым перемещением. Теперь же… ничего. Полное онемение. Она попыталась пошевелить пальцами, но не могла сказать, двигались ли они.