Клэр Макфолл - Проводник [litres]

– Как думаешь, что это значит?

– Я не знаю, – пробормотал Тристан, не решаясь рассказать ей о своей надежде, в которой не хотел признаваться даже самому себе. Он засмеялся. – Меня даже не должно быть здесь.

– Почему?

Дилан озадаченно нахмурилась.

Тристан пожал плечами, словно это и так очевидно.

– Когда я потерял Мэри, меня должно было перенести к другой душе.

– Но… но там была я.

– Знаю. – Он кивнул. – И я сначала подумал, что именно поэтому не мог уйти, что должен остаться с тобой, пока снова не доставлю тебя в целости и сохранности. Но, возможно, это не так. Может, я… – Он замолчал, подыскивая верные слова. – Может, я сломан или как-то так. – Он улыбнулся ей. – В смысле, я не должен был вот так возвращаться обратно. Это неправильно, Дилан.

– Может, ты не сломан, – медленно произнесла она. – Может, ты починен. Может, как ты и говорил, когда ты сделаешь достаточно, переведешь достаточно душ, все закончится.

– Слишком много «может». – Он мягко улыбнулся ей. – Не знаю. Я не знаю, что это значит.

Дилан, казалось, не разделяла его неуверенность и осторожность. Села ровнее и широко улыбнулась, глаза засверкали.

– Ну… кроме этого… – она кивнула на бок Тристана, который, теперь она поняла, он защищал правой рукой, – все вроде работает в нашу пользу. Наверное, надо просто с этим смириться.

– Наверное, – сказал он, но в глазах осталось сомнение. В голове возникла докучающая мысль. Чем дальше они пробирались в направлении, обратном пустоши, тем хуже становились раны. Дилан думала, что прокладывает себе дорогу в жизнь. Тристан же гадал, что это означало для него.

Несмотря на все свои заверения, Дилан нервничала из-за возвращения к тоннелю, ее пугала попытка влезть обратно в свое тело. Она думала о том, что сказал Джонас, – он предупреждал ее, что будет именно так, как в момент смерти. Ей хотелось бы, чтобы в вагоне поезда не было так темно. Она понятия не имела, насколько сильно пострадала и что именно вырвало ее душу из физической оболочки. Понятия не имела, насколько будет больно, когда очнется.

И наконец – что хуже всего, – она боялась, что очнется в одиночестве. Что вернется в привычный мир, в жизнь, и обнаружит, что Тристан был прав: он не мог пойти с ней. Она не знала, что при этом делать. Оставалось лишь надеяться, даже молиться, что судьба не будет настолько жестока.

Риск был большим, и ее тошнило каждый раз, как она думала об этом, но другого выбора не было, другого варианта. Тристан оставался совершенно категоричен, что не сможет – физически не сможет – перейти границу и не позволит ей остаться здесь. Куда еще идти?

Некуда.

Причин для волнения было достаточно, но солнце, несмотря на это, весь последний день оставалось высоко на небе, облаков нигде не видно. Дилан могла найти этому только одно объяснение – это из-за того, что она с Тристаном. Что бы ни произошло, она выживет, пока оставалась с ним, она справится.

Дилан ожидала узнать конечный пункт их путешествия, заметить знаки, подтверждающие, что они почти пришли, и позволяющие волнению и нервам выйти на поверхность. Но последний холм был точно таким же, как и прежний, и они вдруг оказались на вершине и смотрели на пару ржавых рельсов.

Ну вот и все. Это то место, где она умерла. Она уставилась на рельсы, ожидая что-то почувствовать. Утрату или грусть – даже боль. Вместо этого она лишь почувствовала надвигающееся чувство страха и тревоги, нервозность, с которой боролась весь день. Она сглотнула эмоции, ведь уже приняла решение.

Она убрала руку в карман джинсов, пальцы коснулись атласа – это мягкие лепестки цветка, который подарил ей Тристан. Цветок уже увял, но она отказалась его выкидывать. Вместо этого держалась за него, как за талисман. Как за то, что связывало ее с пустошью, с Тристаном. Дилан надеялась, что этот талисман удержит их вместе.

Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Мы пришли.

Она знала, что можно было этого не говорить. Тристан не мог пропустить рельсы, только они выделялись в этом бесплодном пейзаже.

– Мы пришли, – согласился он.

Тристан, казалось, не нервничал, как она. Да и не горел желанием. Просто говорил с грустью. Словно был убежден, что ничего не получится. Она не позволила скептицизму расстроить ее, и так было сложно заглушить сомнения.

– Нам надо просто идти по рельсам? – спросила она.

Тристан кивнул.

– Хорошо. – Она пару раз взмахнула руками. – Хорошо, давай это сделаем.