Татьяна Корсакова - Сердце ночи

– Далеко не уйдет, – ответила Эльза, не оборачиваясь. – Я знаю, зачем нам замок.

– Я тоже. – Архип встал рядом. Эльза видела его отражение в серебряной речной воде. Раньше было темно, а теперь, похоже, забрезжил рассвет.

– Я все забыла! – Эльза плеснула себе в лицо ледяной воды. – Она велела помнить, а я забыла. И столько лет не могла вспомнить.

– Ты не виновата. – Архип коснулся ее плеча, но тут же убрал руку. – Ты была еще ребенком. Ребенок не должен помнить такое…

– А ты? – Она обернулась, заглянула в его уставшее, осунувшееся лицо. – Каково было тебе, пограничник?

– Ты спрашиваешь, сожалею ли я о том, что сделал?

– Я знаю, что сожалеешь, я чувствую твою боль. – Теперь уже она сама коснулась его руки. – И точно так же тебе было больно все эти годы?

Он молча кивнул, вытащил из кармана куртки сигарету, закурил.

– Ты не виноват. – Ей было тяжело признавать это, почти так же тяжело, как окончательно избавиться от ненависти, но она должна. Никто из них не виноват в том, что Вран решил поиграться их судьбами. – Нам придется все исправить, потому что он не остановится.

– Исправим. – Архип курил и наблюдал, как над ручьем собирается рассветный туман. – Та женщина, что ты видела на болоте?.. – Он вздохнул, посмотрел на Эльзу. – Это была Злата?

– Она просила, чтобы я помнила про замок, а я забыла… – Эльза взяла на руки беспокойно мяукающую Зену, погладила по голове. – Сама она достать замок не могла и заставила меня. Как умела, так и заставила. И теперь у нее совсем не осталось сил. А у Врана скоро появится новый зверь и цепь его не удержит. Времени так мало, что мне страшно, пограничник.

– Времени еще достаточно. Как ты себя чувствуешь? – Он больше не следил за туманом, он следил за Эльзой.

– Как? – Она закрыла глаза. – Раньше я думала, что схожу с ума. Все эти кошмары и видения. – Глаза она открыла, в упор посмотрела на Архипа. – А это не кошмары, это воспоминания. Не мои, всех его жертв…

Архип вздохнул, громко, со свистом, втянул в себя воздух.

– Прости меня, девочка. Я, весь мой род, был призван искать и защищать одну конкретную женщину. Особенную женщину, ту, что должна стать для Врана погибелью. Если бы я знал тогда, что это ты… Я думал, ты обычная девочка.

– Я видела твой ключ. Помнишь, ты спрашивал, что я вижу? Так вот я видела, но не призналась. Испугалась. А потом все забыла. Злата велела мне найти пограничника…

– Ты его нашла.

– А ты, что нашел ты? Я видела у тебя книгу…

– Записки Степана Белобородова, моего предка, самого первого из пограничников. – Архип горько усмехнулся. – Ты знаешь, в двадцать первом веке довольно сложно верить во все это. – Он обвел взглядом ручей и дом. – Мой прадед верил чуть больше, дед и отец уже чуть меньше, а я, считай, и не верил. А он, Степан, все записал вот тут! – Архип вытащил из-за пазухи потрепанную книжицу, погладил ласково. – Считай, готовая инструкция. Да только кто ж в наше время читает инструкции?.. Я вот удосужился только сейчас.

– А я свои инструкции вообще позабыла. – Эльза тоже улыбнулась. Отчасти Архипу, а отчасти маячившему в отдалении Никите сказала решительно: – Давай их изучим, перед тем, как отправимся в Горяевское.

Собрались в столовой. Места за большим дубовым столом хватило всем, даже мальчишке. Тому самому, из-за которого все это началось. Или мальчишка тут ни при чем, началось бы и без него? От судьбы не уйдешь.

Вот Архип им сейчас про судьбу и рассказывал. Рассказчиком он был никаким, поэтому просто раскрыл Степанову книжицу и принялся читать. А когда прочитал, снова закрыл, обвел всех присутствующих внимательным взглядом. Поверили ли?

Поверили. Оттого и молчали, что крепко задумались. Архип их не торопил. Было над чем подумать.

– То есть, выходит, что все мы потомки тех самых ребят? – Первым, разумеется, не выдержал Леший. – Я так точно потомок. Потому что по паспорту я Вадим Завацкий.

– Вадим, значит, – хмыкнула Лика. – Приятно познакомиться.

А мальчишка не обиделся, чмокнул Лику в щеку, этак по-хозяйски чмокнул, так, что сразу стало ясно – у этих все сладилось.

– А уж мне как приятно! – Леший смотрел на Лику влюбленными глазами. – Ты ведь, надо думать, праправнучка Анастасии Горяевой. А ты, – он ткнул пальцем в Марфу, – Оксаны Горяевой. А ты, – Леший обернулся к Эльзе…

– Я знаю, – она мотнула головой, – я ведьмина дочь.

– Очень самокритично, – похвалил ее Леший, и тут же снова углубился в свои генеалогические изыскания: – Никитос у нас благородный потомок благородного доктора Дмитрия Бойцова. С Архипом все ясно, он пограничник. Баба Маланья, надо думать, произошла от лесной ведьмы, только силы и навыки малость порастеряла за ненадобностью. А ты? – Он перевел взгляд на Михалыча. – Ты кто будешь?