Ренсом Риггз - Карта дней [litres]

Почему он оказался таким безответственным?

« Потому, что ему было на тебя плевать ».

Снова этот гаденький тихий голосок в голове!

Нет, это невозможно. Я не мог поверить, что деду было плевать на меня. Должна быть какая-то другая причина.

И тут до меня дошло, что на свете все еще живет человек, который может знать ответ.

– Рафаэль?

Врач, спавший в кресле у окна, шевельнулся. Голубой утренний свет хлынул в комнату.

– Да, мастер Портман?

– Мне надо поскорее выбраться из этой постели.

Три часа спустя я уже был на ногах. Под глазом остался лиловый синяк, и ребра все еще болели, но в остальном Рафаэль сотворил настоящее чудо, и я чувствовал себя неплохо. Я направился обратно в Панпитликум Бентама, стараясь никому не попадаться на глаза, но утренний час пик был в самом разгаре, и мне все-таки пришлось несколько раз остановиться, чтобы дать автограф. (Я до сих пор удивлялся, что меня узнают в лицо. Ведь я почти всю жизнь прожил как ничем не примечательное ничтожество, – и теперь, когда ко мне подходил очередной поклонник, я первым делом думал, что меня приняли за кого-то другого.)

Я знал, что мне не полагается покидать Акр. И рисковал, что кто-то из тех, кто знает об этом, заметит меня и сообщит мисс Сапсан. Но это была не главная моя забота. Я ухитрился пройти неузнанным через парадную дверь и вестибюль и подняться по лестнице. Клерк на входе в Панпитликум узнал меня, но я сказал, что отправляюсь домой, и он только рукой махнул – «проходи». Я побежал по коридору – мимо путешественников, занятых своими делами, мимо клерков за регистрационными столиками, мимо какой-то открытой двери, за которой громыхал голос Харона. Завернул за угол – в другой коридор, покороче, где была нужная мне дверь. Нашел чулан для швабр с той самой бумажкой – «Только для А. Сапсан и ее подопечных», – и нырнул внутрь.

А затем вышел из садового сарая во влажную духоту флоридского дня, под косые лучи солнца, уже клонящегося к закату.

Мои друзья остались в Дьявольском Акре. Родители путешествовали по Азии.

Дома никого не было.

Я вошел, сел на диван в гостиной и достал из кармана телефон. Немного заряда в нем еще оставалось. Я набрал номер Эйча. После третьего гудка мне ответили:

– Ресторан «У Хона» слушает.

– Могу я поговорить с Эйчем? – спросил я.

– Минуточку.

Из трубки доносились чьи-то далекие голоса и звон тарелок. Затем трубку взял Эйч.

– Слушаю? – произнес он с опаской.

– Это Джейкоб.

– Я думал, имбрины посадили тебя под замок.

– Не совсем, – сказал я, – но они очень сердятся. И наверняка не обрадуются, если узнают, что я вам звонил.

– Это уж точно, – хмыкнул Эйч. Я знал, что он тоже на меня сердится. Это чувствовалось по голосу. Но, похоже, он уже успел меня простить – может, даже еще до того, как я позвонил. – Приятно слышать, что ты жив и здоров. Но ты заставил меня поволноваться!

– Могу себе представить. Я и себя заставил поволноваться.

– Почему ты меня не послушался? Теперь все пошло наперекосяк.

– Я знаю. Извините. Я бы хотел помочь все исправить.

– Спасибо, но нет. Ты и так уже достаточно натворил.

– Я понимаю, что должен был все бросить после того, как вы позвонили, – сказал я. – Но… – Я запнулся, испугавшись, что мои слова прозвучат как обвинение. – Почему вы мне не сказали, что мы делаем что-то незаконное?

– Незаконное ? С чего ты это взял?

– Ну, есть же закон кланов. Насчет того, что нельзя увозить странных, с которыми еще никто…

– Каждый человек волен идти, куда захочет, – перебил Эйч. – И если закон отнимает у тебя свободу, то к черту такой закон.

– Ну да, конечно, я согласен. Но имбрины пытаются добиться, чтобы кланы заключили между собой мир, и…

– Думаешь, я не в курсе? – Судя по голосу, он начал раздражаться. – Если кланам хочется воевать, пусть себе воюют сколько душе угодно. Ни к тебе, ни ко мне это не имеет ни малейшего отношения, и не верь никому, кто попытается убедить тебя в обратном. В любом случае на кону стоят куда более важные вещи, чем все эти чертовы кланы с их вечными сварами.

– Правда? А что это за вещи?

– Например, эта девчонка.

– Вы имеете в виду Нур?

– Кого же еще? И больше не произноси это имя вслух.

– А что в ней такого важного?

– Я не собираюсь говорить об этом по телефону. Линию могут прослушивать. Да и вообще, тебе этого знать не надо. Честно признаться, я с самого начала не хотел ничего тебе поручать. Надо было прислушаться к голосу разума. К тому же я нарушил обещание, и это плохо. Тебя чуть не убили.