Данияр Каримов - Белый механик

По освещенному светилом борту пробежала тень. Один из монтажников, заметив движение, начал разворачиваться. В следующее мгновенье его вместе с частью фермы снесло мощным ударом. В станцию по касательной врезалось массивное тело.

Взрыв декомпрессии выбросил в пространство множество обломков и отшвырнул в сторону второго монтажника. Не потеряй он сознания, мог бы заметить, что странный объект, прошив станцию, потерял скорость и теперь пришелец медленно удалялся от изувеченного тараном тора, позволяя разглядеть себя в деталях: деформированный атмосферный щит, принявший на себя удар, плавные очертания универсальной шлюпки, и символы, обозначающие принадлежность к некоему крупному судну. И именно сейчас эти значки вводили в базу данных нервные пальчики наблюдателя, несущего вахту за тысячу километров от места столкновения.

– Приписана к частному транспорту, – наблюдатель бегло озвучил мудреную комбинацию букв и цифр. Непосвященному она показалась бы тарабарщиной, но мрачной глыбе патрульного офицера, застывшего рядом, была вполне понятна.

– Вест-Ник, – процедил патрульный и наклонился так, словно приготовился нырнуть в экран. Наблюдатель – хрупкий, низкорослый, неопределенного возраста человечек, чем-то похожий на эльфа, отстранился и на всякий случай деликатно кивнул. Присутствие «глыбы» его тяготило. Помедлив, наблюдатель добавил: – Транспорт числится угнанным девятнадцать стандартных лет назад во время перегона…

– Вест-Ник, – повторил офицер. – Активность на борту?

– Фиксируется поле единичного стазиса, – доложился «эльф», и в голосе его звучало недоумение. – Остальные системы отключены. Похоже, принудительно. Удаленный доступ к управлению закрыт, связи нет.

– Дрейфует поганец, – задумчиво произнес патрульный. Не замечая удивленного взгляда наблюдателя, он пристально смотрел на экран, в центре которого уныло плыла, медленно поворачиваясь вокруг оси, злосчастная шлюпка. Губы офицера скривились в недоброй усмешке.

– Торговец удачей, – процедил он. – Никак, свиделись?

Патрульный оторвался от картинки, брезгливо сжал губы, словно досадуя, резко развернулся и вышел. Наблюдатель неуверенно пожал плечами и обратился к станции, вокруг которой уже сновали рассерженным роем яркие модули спасателей. «Эльф» вернулся к шлюпке, когда к ней подплыл бронированный бот, хищно вытянув клешни захватов.

Наблюдатель щелкнул пальцами и включил дублирующую запись на незарегистрированный в официальном реестре накопитель. Видео настоящего абордажа в открытом космосе с удовольствием купит любой информационный канал. «Эльф» лукаво улыбнулся, поднял воображаемый бокал, стукнул по экрану и удобно откинулся на спинку кресла.

Полумрак шлюпки разрезали яркие лучи головных фонарей. Несколько фигур, ощетинившись стволами, в несколько мгновений обшарили ее внутреннее пространство, которое с их вторжением стало маленьким, беззащитным и очень тесным. Не обнаружив ничего, что представляло бы непосредственную опасность, десант собрался у полупрозрачного шара стазиса в центре.

Темные ресницы, брови и волосы человека, безвольно висевшего в пузыре безвременья, покрывал иней. Вокруг дымчатой сферы, созданной полем стазиса, медленно кружились мелкие предметы: огрызок карандаша, мятая обертка шоколадного батончика, тонкий прямоугольник контактной пластинки. На одной из ее сторон скалилась волкодавом эмблема патруля. Мощную шею пса охватывал ошейник из звезд, символизирующих миры хомо и статус службы. Кто-то поймал карту в ладонь, провел пальцем по плоскости, и та осветилась иконкой записи. Нейропластинку передали офицеру, который осторожно уложил ее в контейнер на поясе, чтобы вытащить уже на борту сторожевика.

За толстым стеклом, отделяющим командный пункт от корабельного ангара, куда бот отбуксировал шлюпку, деловито суетились техники. Они споро тянули к поврежденному суденышку силовые кабели, подключали какую-то аппаратуру, вскрывали панели, обнажая переплетение проводов и правильную геометрию утопленных в обшивку плат. Несколько фигур в светлых комбинезонах медицинской команды выкатили подвижный модуль с безвольным телом хомо, извлеченным из стазиса. После длительного пребывания в коконе безвременья несчастный еле дышал, но попытался встать, приметив активность у шлюпки. Один из медиков уложил человека обратно и надел на него респираторную маску.

Офицер усмехнулся, достал нейропластинку, доставленную абордажной командой, и прилепил ко лбу.