Дарья Бобылёва - Вьюрки [litres]

И вот однажды Юки решила расширить свой процветающий огород за счет владений покойного Кожебаткина. В конце концов, при жизни Кожебаткин сделал ровно то же самое – оттяпал у бабушки кусок земли, да еще и засадил из вредности шиповником. Потому и достался родителям Юки самый маленький в поселке участок, каждый сантиметр которого был уже подо что-нибудь отведен. А дачники говорили, что съестные припасы, даже те, которые хранятся в бывшем магазине и выдаются под расписку, рано или поздно закончатся, и вот тогда… И Пашка как раз принес накануне десяток мелких проросших картофелин, а сажать было некуда.

Забор между участками был старый и гнилой, Юки легко расшатала и выломала целую секцию. Доски, кряхтя, оттащила в сторонку и принялась вскапывать землю. Это оказалось не так-то просто, хотя вчера прошел дождь, а еще раньше сумасшедший Кожебаткин сам неплохо вскопал свой участок. Видимо, довести свою систему подземных ходов до соседского забора он не успел.

Выворачивая очередной плотный куб земли, лопата обо что-то лязгнула. Юки разбила куб, стараясь не попасть по пронизывающим его дождевым червям, и на траву выпал небольшой предмет, заманчиво блеснувший переливчато-красным. Заинтригованная Юки выключила гремевший бодрой «Подборкой для фитнеса» телефон и наклонилась посмотреть.

Это оказалась одинокая, обросшая бурой земляной коростой сережка. Юки и раньше находила всякое, копаясь в огороде, даже рыболовную блесну как-то вытащила вместе с корнем пырея и подарила Кате. Но чтобы настоящая древняя драгоценность – конечно древняя, вон как глубоко в земле была, – о таком она и не мечтала. Юки старательно вскопала и разрыхлила тяпкой все вокруг того места, где лежала сережка, но клада там не обнаружилось, только пара пивных крышечек и подземный муравейник. Рыжие кусачие муравьи тут же расползлись по недоделанной грядке, побежали по ногам, и Юки бросила лопату, ойкая от растекающейся под кожей кислотной боли.

Сережку Юки отмыла, почистила, окунув старую зубную щетку в золу – когда-то читала в Интернете, что так снимают налет с драгоценных металлов. И ничейная побрякушка расцвела у нее в руках – оказалось, что она очень красивая, серебряная, с тончайшим орнаментом и прозрачным красным камешком.

Забыв про картофельную грядку, Юки увлеченно возилась с неожиданным сокровищем, примеривая то так, то эдак, то в ухо, то на лоб на шнурке. Со шнурком было определенно лучше. Юки загнула застежку плоскогубцами, превратив серьгу в кулон, надела, накрасилась, вытащила из шкафа любимый льняной сарафан и долго вертелась перед зеркалом. Одно только огорчало – зеркало у нее во флигеле было маленькое, и любоваться собой приходилось по частям.

А глубокой ночью, когда Вьюрки крепко спали и только мягкие ночные птицы пересвистывались тихонько над двускатными крышами, Юки вдруг так и подбросило в постели от странного, но многим знакомого ощущения. Будто кто-то резко, пронзительно вскрикнул совсем рядом, прямо у нее над головой. Юки навострила уши, в которых еще звенели отголоски этого крика, уставилась широко распахнутыми глазами в слепую темноту. И с облегчением поняла, что вокруг стоит бархатная тишина и никто не кричал, ей просто почудилось. Она взбила подушку, свернулась под одеялом тугим калачиком – но секунду спустя действительно различила в этой тишине какие-то звуки.

Звуки доносились из предбанника – так мама с папой называли крохотное помещение между наружной и внутренней дверями флигеля, где обычно оставляли обувь, верхнюю одежду и всякий хлам. Что-то слабо, но отчетливо шлепало там по дощатому полу. Притихло, потом звякнуло – наверное, задело впотьмах пустую банку – и снова принялось шлепать. От стенки до стенки, то в одну сторону, то в другую.

Лягушка, подумала Юки, это просто лягушка в гости пришла и не знает теперь, как выбраться. Она регулярно находила их, надутых и важных, в предбаннике, и они возмущенно попискивали у нее в руках – требовали должного уважения. Вообще, лягушка – тварь особенная, магическая, она аккумулирует энергию ночи, как кошки или совы. Поэтому средневековые ведьмы и окунали в свои зелья лягушек. Юки и об этом в Интернете читала: они их именно окунали, чтобы добавить в зелье силу ночи, а вовсе не варили бедняжек живьем, это потом гонители выдумали, чтобы очернить мудрых хранительниц тайных знаний.

Надо было, конечно, встать и выпустить лягушку на волю, пусть себе дальше заряжается. Но глаза слипались, дрема накатывала теплыми волнами, и так не хотелось вылезать из нагретого гнездышка. «Ничего, сама выберется», – подумала Юки и провалилась обратно в сон.