Вадим Дмитриев - Чёрные лебеди

Последние слова ей дались тяжело. Голос сорвался, и девушка с трудом подавила накатившее рыдание. Ничего непонимающая толпа взирала на трясущуюся от возбуждения южанку.

— Чего она раскричалась? — спросил кто-то.

Праворукий собрался, сглотнул подступивший к горлу комок, вытер о штанину вспотевшую ладонь.

— Она говорит… — с напускной лёгкостью произнёс он: — Она говорит, что дочь отакийского купца, и не желает вам ничего дурного.

— Дочь купца?! — загудела толпа. — Дочь южанина! Ты тоже южанин?

— Я местный. С Бычьего Берега. Воевал на востоке весь прошлый год.

— А почему ты с ней?

— Её отец, купец-южанин, обещал нам с моим приятелем серебро, если доставим дочь целой и невредимой. — Праворукий изо всех сил старался говорить непринуждённо.

— Куда?

— На Север.

— Что ж серебро? — поинтересовался кто-то и выкрикнул, обращаясь ко всем: — Уж лучше сами обменяем голову отакийки на золото!

Зычный хохот сотряс воздух. Было заметно, что присутствующих больше интересует денежный вопрос этого мероприятия, нежели политический. Зачем южанке на дикий Север, и почему там находится отакийский купец не вызвало никаких вопросов.

— Голову? — язвительно обронил Праворукий. — И насколько потянет одна её голова без всего остального? Сдаётся мне, выйдет не дороже капустного кочана.

— Сколько тебе обещано? — спросил «медвежья шуба».

— Хватит, чтобы выстроить дом и обзавестись отарой овец.

Над толпой пронёсся одобрительный шёпот.

— Я поделюсь с вами, если позволите довести дело до конца.

Ответом снова стало перешёптывание.

— И где её отец? — спросил низкорослый арбалетчик с омерзительно красным лицом.

— Говорю же, на Севере. Несколько лет, ещё до войны, закупал и возил бронзу в Оманскую гавань. Там грузил на галеру и доставлял в Отаку. Я его хорошо знаю. Его имя… Бернади. Он честный торговец, живёт в Дубаре и никогда не держал в руках оружия, кроме упругой задницы своей похотливой жёнушки Еринии. — В толпе послышалось лёгкое хихиканье. — Но вот уже два года как снаряжать обозы через всю страну стало небезопасно. Потому он и остался в Гелеях. Так уж распорядилась судьба — он там, а его семья за Сухим морем.

Праворукий подумал, что вряд ли кто, находясь в здравом уме, поверил бы во весь этот бред, но лесорубов казалось, совершенно не беспокоила нелогичность наспех придуманной истории.

— Но Медная дорога не ведёт на Север? Она в столицу, а к Гелеям левее?

— Да! — заголосила толпа. — Тебе надо левее!

— Правда? — Праворукий выпучил глаза, стараясь придать удивлению как можно больше естественности. — Выходит, мы заблудились. Надеюсь, вы тоже направляетесь туда, куда и мы? К тому же, пока доберёмся до Гелей, девчонка может оказаться вам полезной.

— Это чем же? — удивился краснолицый арбалетчик.

— Будет переводить допросы пойманных вами отакийских лазутчиков.

Последние слова, сказанные Праворуким, были уж и вовсе за гранью здравого смысла. Как может быть переводчицей та, которая ни слова не понимает на геранийском. Но это нисколько не озаботило лесорубов.

— И как ей это удастся? — вдруг послышался голос.

Праворукий обернулся. Перед ним стоял высокий, подтянутый и совершенно лысый человек. Вечерние лучи, пробиваясь сквозь густую листву, блестели на его идеально выбритом черепе.

Праворукий не нашёлся ответить. Так и стоял, глядя на большую чёрную муху, ползущую по лбу незнакомца, и думал, что мухи весной бывают довольно злыми.

— Можно сделать так, — продолжал лысый, осклабившись и стали видны его кривые зубы, — её мы убьём, а переводчиком будешь ты.

— Точно! — вскричала толпа. — Убьём девку, а переводит пусть однорукий!

— Э-э… нет, — возразил Праворукий, — я плохо знаю язык, а девчонка сможет мне помочь, если что…

— И о чём нам говорить с пленными южанами? — снова задал вопрос лысый.

— Верно! — подхватила толпа. — Топором по голове и весь сказ!

Пока лысый дожидался ответа, облюбовавшая его лоб муха и не думала улетать. Переместившись ближе к белёсой брови, она застыла чёрным пятном, как бы вглядываясь в его правый глаз, пытаясь прочесть мысли.

— А если… — Праворукий облизал пересохшие губы, — а если вам в руки попадётся сама королева Гера?

— Кстати, о королеве, — лысый подошёл ближе, бросил взгляд на притихшую рядом девчонку. Муха тем временем спустилась ещё ниже, добравшись до переносицы. — Я не знаток заморских языков, но сдаётся мне, девка произнесла слово «королева».