Я и впрямь чувствовал себя на конференции изгоем. Я нашел одного книжного дельца, который приглядывался к фэнтези наряду с научной фантастикой («Сай-Фай Фо Фам»), но и тот едва касался ужасов. Еще годы пройдут, прежде чем Пасхальные конференции увидят первое издательство в моей области, «Хоррид Вариорум», век которого был удручающе краток, даром что ему даже пришлось раз сменить название на «Рарум скарум». Все равно я уже почти утвердился в том, что никогда не спутаю свою писанину с действительностью, и тут Маллесон указал на свою карточку.
— Вам ведь известно, что означает это имя?
Я не был вполне в себе уверен, чтобы указать ему на ошибку в слове.
— Какой-то преступник по-латыни, верно?
— Это уж мертво давным-давно. Я полагал, вы лучше осведомлены. — Он вперил в меня взгляд, словно давая возможность исправиться, и спросил: — Что означает «малефика»?
В те времена меня легко было заставить почувствовать себя школяром, которого спрашивает учитель.
— Ведьма?
— Точно, колдунья. Я знал, что вам известна оккультная история. Это из нее вы взяли название той мерзкой книжки, «Молот ведьм» [14] Mallus Maleficаrum — трактат по демонологии и о надлежащих методах преследования ведьм. Полное латинское название (Malleus Maleficarum, Maleficas, & earum heresim, ut phramea potentissima conterens) переводится как «Молот Ведьм, уничтожающий Ведьм и их ереси, подобно могущественнейшему мечу». Слово «малефика», переведенное как «ведьма», широко распространенный средневековый термин, обозначавший именно зловредную колдунью, вредящую людям по наущению Сатаны.
. Как видите, я воскресил это слово.
— Что ж, здорово. — Вот и все, что я смог выдавить из себя в ответ.
— Я знал, что вы так посчитаете. Людям нашего типа нужно держаться вместе.
Слова его поразили меня. Они не предвещали ничего хорошего — особенно в скудно освещенном помещении, поздно вечером, когда вокруг не было ни души.
— И все же, — выговорил я, — если позволите…
— Ждите здесь. — Маллесон встал, придвинув стол ко мне так, что тот почти припер меня к стулу с потертой обивкой. — Мне хочется сделать для вас что-нибудь, — прибавил он. При его приближении задрожали половые доски, и, казалось, то же происходило с его губами, скривившимися во вкрадчивую улыбку.
— Что? — допытывался я и ухватился за край стола, готовый оттолкнуться от него.
— Всего лишь показать вам то, что вы должны бы увидеть. — Маллесон уперся руками в стол, усаживаясь рядом со мной. Стул под ним заскрипел. Он развернулся со стулом так, чтобы сидеть ко мне лицом, и широким жестом воздел обе руки. — Это ваши.
Он показал на две карты, лежавшие рубашкой кверху. Несомненно, опираясь на стол, он сумел незаметно положить на него карты. Они, должно быть, были спрятаны в рукавах его черной водолазки или твидового пиджака, которые оказались еще просторнее, когда он вдруг придвинулся совсем близко.
— Отличный фокус, — признал я. — Вы тот еще фокусник.
— Карты лежали здесь все время, — сказал он и развернул над картами левую ладонь. — Понимаете, за этим скрыто колдовство.
Я решил тогда, что он имеет в виду рубашки карт, но теперь задумался. Наверное, он говорил про весь свет. В тот раз я понятия не имел, изображена ли на рубашках сильфида под деревом. Я перевернул карты, и нет надобности говорить вам, Конрад, что я увидел. Я не понимал, какую пользу они могли бы принести мне при окончательном торге в покере, но сказал:
— Если эти карты мои, то они слегка припоздали.
— Мы больше не играем в ту игру. Мы гадаем на вашу жизнь.
Я счел это расслабляюще назойливым.
— Кто это мы?
— Вы, надеюсь. — С улыбкой победителя или, точнее, с усмешкой триумфатора Маллесон произнес: — Вы могли бы сделать себе имя.
— Чем могут помочь эти карты?
— Они могут указать путь. Они будут частью вас. Как только вам их откроют, они направят вас.
Само собой, ничему этому я не поверил (даже не подумал, что из этого может рассказ получиться), а потому и сказал:
— Вот, значит, что вам хотелось сделать?
— Погадать вам? Уже гадаю. — Подсев ко мне, он перешел на полушепот, и теперь я и вовсе с трудом разбирал его речь. — Хотели бы услышать?
— Если можно.
— О, вы услышите. — Прозвучало это не столько обещающе, сколько угрожающе, во многом еще и потому, что речь его, казалось, стала более слышимой, заползая мне прямо в голову. — Двойка жезлов [15] Названа масть гадальных карт Таро, где «жезлы» соответствуют трефам, а «кубки» червам.
, — сказал он, опуская указательный палец левой руки на двойку треф. — Я наделяю вас силой, отвагой и самобытностью.
Читать дальше