Рэмси Кэмпбелл - Рассказы. Часть 2

Армитедж вскрикнул, когда упал на ступеньки с другой стороны. Как будто его тело за мгновение разорвали на атомы и так же моментально объединили вместе. Агония, которую он перенёс, не сохранилась в его памяти, но он имел воспоминание о невыразимой психической пытке, напоминающей сцену из какой-то другой жизни. Теперь он лежал на лестнице, которая казалась продолжением ступеней по другую сторону барьера, но существенно отличалась от них. Ступени здесь оказались голыми и истёртыми, и покрытыми минеральной пылью. Стены тоже были покрыты небольшими блестящими грибами, явно не такого типа, который можно было увидеть в нормальных местах нашего мира. А вот чуждые, пугающие иероглифы исчезли.

Оправившись от неописуемого ощущения, Армитедж продолжил подниматься по лестнице. Хотя ему казалось, что он каким-то невидимым образом изменился физически, он заметил, что фонарик, который в это невыносимое мгновение был в его руке, всё ещё работал, нужно было лишь нажать на кнопку. Когда Эдвард вытянул руку с фонариком перед собой, луч света оказался на высоте в полтора метра. Когда Армитедж огибал очередной поворот лестницы, внезапно в свете фонарика он увидел лицо.

На что оно было похоже и какому телу принадлежало, Эдвард не осмелился сказать. Есть некоторые вещи, о которых лучше не знать здравомыслящему человеку. Если бы вся истина о существовании особых связей в космосе и о значении существ, обитающих в некоторых сферах, стала бы известна миру, весь человеческий род завопил бы в ужасе, моля о том, чтобы ему даровали способность всё забыть. Армитедж наконец-то увидел одно из тех отвратительных ракообразных существ, что пришли через космос из мира на краю, одного из таких космических ужасных существ. Но даже, несмотря на то, что его разум сжался внутри черепа от невыразимого вида твари, что смотрела на человека и прыгала перед ним в свете фонаря, у Армитеджа осталось достаточно самообладания, чтобы выкрикнуть то самое заклинание, которое он так долго искал. Казалось, ракообразное существо съёжилось, хотя это слово мало совместимо с движением такого гротескного и одновременно аномального тела; тем не менее, оно с грохотом покатилось вниз по ступенькам. Когда существо достигло чёрного барьера на лестнице, оно словно стало бесконечно огромным и чем-то ещё более чудовищным, после чего оно сжалось до бесконечно малой точки на чёрном занавесе и исчезло совсем, стихли и звуки его когтей.

Прислонившись к покрытой лишайником стене, Армитедж попытался забыть ту мерзкую тварь, что выскочила на него из-за угла. Когда его разум пришел в равновесие после пережитого, он снова начал подниматься, не думая о том, что ещё может скрываться в верхних областях башни. Темнота теперь казалась ещё более материальной, готовая в любой момент сжать в своих объятиях несчастного путешественника.

Примерно в то время, когда Армитедж начал понимать, что он поднялся уже намного выше, чем на девять метров, он увидел потолок башни. Ему показалось сначала, что лестница упирается в скалу без возможности выхода, но затем он всё же разглядел странный угол люка там, где сходились последняя ступень и потолок. Эдвард остановился в крайней нерешительности. Почему люк открывается на круглую крышу, в девяти метрах над землей, и почему он такого небольшого диаметра? Какой безымянный ужас может ожидать Эдварда после открытия люка? Но, зайдя уже так далеко, он не хотел снова проходить через тот барьер агонии, не увидев того, что находится выше. Поэтому он толкнул люк плечами и выбрался на крышу.

Даже в своём безумии Армитедж не претендовал на правдоподобное объяснение некоторых вещей в своей фантастической истории. Он настаивал на том, что тот барьер в проходе был не таким бессмысленным, как это могло бы показаться, и он думает, что на самом деле это портал между точками, находящимися в миллионе миль друг от друга; другими словами это какое-то ужасное вмешательство в структуру космоса. Эдвард, кажется, предполагает, что барьер изменил его телесно — иначе, согласно его рассказу, обстоятельства, в которых он оказался, привели бы его к удушью и разрыву лёгких при первом же вдохе, который он совершил по ту сторону барьера. Он объясняет, что мерзости на плато не захватили его, потому что он непрерывно кричал заклинание, нырнув вниз на лестницу в башне, а затем он лихорадочно спускался по Лестнице Дьявола. Ничто из этого не может быть опровергнуто; а что касается тех тревожных намёков Эдварда на «телесные изменения», рентгенологические исследования тела выявили странные изменения его лёгких и других внутренних органов, и врачи не могут это объяснить.