Питер Джеймс - Абсолютное доказательство

На входе служка вручил обоим программки с описанием службы. Пройдя немного вперед, Росс и Салли увидели группу людей, по большей части стариков. Выделялась среди них пара средних лет с детьми-подростками, мальчиком и девочкой.

Росс опустил взгляд на программку. Оттуда, с большой фотографии, гордо улыбался ему совсем молодой Гарри Кук, в военной форме и с усами щеточкой.

На амвон вышел священник в рясе и с белой, как у Санта-Клауса, бородой; как видно, он хорошо знал покойного. Священник заговорил о том, каким преданным мужем и отцом был Гарри Кук, как подкосила его смерть сына, убитого в Афганистане, как тяжело пережил он недавнюю смерть своей любимой жены Дорин. Потеряв собственную семью, Гарри Кук находил утешение в племяннице Анджеле и ее детях, Элис и Роберте. Известный, всеми уважаемый университетский преподаватель, много лет с бесконечным терпением передавал он студентам свою любовь и страсть к истории искусства.

– Все мы, кто знал Гарри, – говорил священник, – с теплым чувством вспоминаем его искренность и чувство юмора. Несколько лет назад он рассказал мне, как какой-то журналист спросил, чему научился он, глядя на человеческую природу сквозь призму истории. «Дон, – ответил Гарри, – история научила меня одному – и сейчас я скажу вам, чему именно. Вкладывайте деньги в еду или в оружие. Две вечные потребности человечества, которые не иссякнут никогда, – потребность есть и убивать друг друга».

По аудитории прокатился нервный смех.

– Я ответил ему тогда: у меня, бедного священника, нет свободных средств, чтобы вкладывать их в фондовые рынки, но этот совет я запомню. Гарри обладал аналитическим умом, однако острый ум сочетался в нем со страстной верой. И более всего заботила его судьба нашего мира. С его кончиной мы с вами лишились прекрасного человека. Будем надеяться, что теперь он встретится с возлюбленной своей Дорин и с сыном на Небесах.

Затем племянник Гарри Кука прочел отрывок из Библии, а племянница – стихотворение. Наконец все вышли наружу, под безоблачное небо. Росс и Салли старались держаться позади; они чувствовали себя здесь почти что непрошеными гостями.

Вдалеке, за стеной кладбища, виднелись зеленые холмы, испещренные белыми точками – пасущимися овцами, и доносилось отдаленное блеянье. Что за идиллическое место, думал Росс.

Священник начал погребальную службу.

– «Я есмь Воскресение и Жизнь, говорит Господь…»

Вдруг на мгновение вокруг потемнело, словно солнце зашло за тучу.

Росс поднял взгляд.

На небе по-прежнему не было ни облачка.

– «Тот, кто верит в Меня, если и умрет, оживет, а кто живет и верит в Меня, тот никогда не умрет…» – с чувством продолжал священник.

И снова небо потемнело на несколько секунд – из голубого сделалось темно-синим.

– «Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе…»

Уже несколько человек удивленно смотрели вверх. Небо стремительно темнело, как будто в полдень наступала ночь.

Стайка скворцов опустилась на крышу церкви, видимо, собираясь устраиваться там на ночлег.

Росс и Салли изумленно переглянулись.

Похоже на солнечное затмение, думал Хантер. Однажды он видел полное затмение – впечатляющее зрелище. До сих пор ему помнилось, как он с трепетом смотрел сквозь защитные очки на быстро темнеющий солнечный диск. Но ведь затмение наступает, когда солнце закрывает луна! А сейчас бледный диск луны был хорошо различим в стороне от стремительно меркнущего солнца.

– Что происходит? – прошептала Салли. – Разве сегодня затмение?

Голос священника дрогнул; теперь он тоже смотрел в небо, рассеянно произнося священные слова:

– «Ибо если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним. И так всегда с Господом будем. Утешайте друг друга словами сими…»

Стало темно, как ночью.

– «Итак, душу дорогого усопшего брата нашего Гарри мы препоручаем милосердию Бога Всемогущего, а тело его предаем…»

И вдруг – словно чья-то невидимая рука повернула небесный выключатель – на темном беззвездном небе засияла семью цветами сияющая радуга!

И Росс сразу увидел: в этой радуге что-то не так.

Священник умолк. Изумленный шепот пролетел по толпе. Все, не отрываясь, смотрели вверх. На радугу.

Она распростерлась в черной пустоте от края и до края – от горизонта до горизонта.