Влада Ольховская - Платонова пещера

– Может, и правда так лучше будет? – наконец подала голос Марина. – Я имею в виду, не в окно прыгнуть, а сдаться… Если они выстрелят еще – мамочки! Я же от страха умру… Мы тут все умрем! А так – она одна…

Ну вот, теперь даже Марина, добродушная и миролюбивая, сделала свой выбор. Она, Ольга, москвич, Агата – все они проголосовали. Александр тоже в своем решении не сомневался, но он оказался в меньшинстве. Андрей и сам хотел бы почувствовать такую же уверенность, да не получалось.

Для Агаты финал все равно предопределен. Неважно, высадят ее здесь или перехватят на дороге вместе с остальными. Поэтому нет такого варианта, как «просто ехать дальше». Нужно или высаживать ее, принимая условия преследователей, или… делать что-то еще.

Вот только что, что?

Над лесом громовым раскатом пролетел новый выстрел, и Ольга взвыла:

– Останови!

– Не смей, – тут же велел Александр. – Потому что иначе я…

Никто так и не узнал, чем собирался угрожать школьный директор. Его голос резко оборвался, и, обернувшись, Андрей увидел, что Александр лежит в проходе неподвижно, а вокруг его головы расплывается алое пятно.

На этот раз их преследователи были не при чем. Андрей хоть и не видел, что там произошло, догадался без труда: ему достаточно было взглянуть на москвича, все еще державшего в руках небольшой, но тяжелый кейс с фотоаппаратом. Похоже, он сумел подобраться к Александру сзади. Директор школы его, конечно же, видел, но такого не ожидал – и поплатился за это.

– Что вы творите?! – Агата бросилась к упавшему. – Чем вы лучше их?!

– Да нормально с ним все будет! – отмахнулся москвич. – А ты не мельтеши, сейчас побегаешь! Кстати, отличная идея: вышла из автобуса – и дуй в лес! Чтобы они оставили нас в покое и погнались за тобой!

Освобожденная Ольга коршуном налетела на Агату, схватила ту за плечи длинными худыми пальцами.

– Теперь не рыпайся! – с необъяснимым торжеством приказала она. – Хватит, и так столько из-за тебя случилось! Андрей, мать твою, останавливай!

– Надо, наверно… – нерешительно пробормотала Марина.

– Останавливай, отец, – вторил москвич. – Пора заканчивать!

Агата больше ничего не говорила, она замерла, глядя на своего последнего защитника. Даже если Александр серьезно не пострадал, в ближайшее время он точно не очнется. Зато москвич и Ольга были настроены решительно, Андрей чувствовал: еще чуть-чуть, и они примутся за него. Если Марина ни в чем не была уверена и до сих пор рыдала, то у этих двоих глаза горели шальным, животным даже пламенем.

А значит, выжидать и дальше водитель не мог. Настало время действовать.

Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Костя никак не мог вспомнить, где слышал эту фразу, кто ее сказал, да это и не было важно сейчас. Она снова и снова крутилась у него в голове, доказывая, что он прав.

Можно оставаться бесхребетными, прикрываясь красивыми словами о ценности человеческой жизни. А можно пойти на решительные меры и спасти всех – даже тех, кто этого не заслуживает. Костя прекрасно знал, что когда этот маразматик в костюме очнется, он будет недоволен. Начнет верещать, что не нужно было отдавать девку, и все такое. Но какая разница? Костя не собирался с ним больше встречаться, да и потом, победителей не судят.

Убедившись, что мужчина в костюме потерял сознание и больше болтать не станет, Костя обвел победным взглядом окружающих. Да тут больше угроз нет, только бабы и он! Водитель, примитивный потный мужик, все равно от баранки не отойдет. Тетка с сумками была на его стороне с самого начала, честь ей и хвала. Крупная заплаканная телка вообще не способна принимать самостоятельные решения, это Костя уже понял. Она будет слушать того, кто говорит громче. А Агата… она сама сказала, что готова выйти. Пусть теперь отвечает за свои слова!

– Глуши мотор, – велел Костя водителю. После этого он повернулся к рыдающей девице: – Платок дай.

– Чего?..

– У тебя, вон, из сумки бумажные платки торчат, дай сюда!

Размениваться на вежливость Костя не собирался. Он спасал этих людей, кто здесь главный, если не он? А у главного всегда преимущества. Он чувствовал себя хирургом, сохраняющим жизнь, все остальные превращались в его ассистентов, обязанных подчиняться каждому его слову без неуместных «пожалуйста» и «будьте любезны».

Он давно хотел примерить эту роль. Кто бы мог подумать, что шанс появится так неожиданно…

Он забрал у рыдающей девицы платки, достал из сумки селфи-палку и примотал к ней несколько бумажных салфеток. Этот импровизированный белый флаг Костя поднес к заднему окну и несколько раз осторожно махнул, показывая, что они сдаются. Подниматься он все равно не рисковал – будет несправедливо, если он, единственный, кто здраво соображает, станет жертвой шальной пули!