Влада Ольховская - Платонова пещера

Выбор невелик: либо ехать прочь из дома и ждать, пока сигнал наконец появится, либо надеяться, что его тетка все еще в особняке. Уже то, что она не здесь, не с ними, тревожило Германа. Он знал, что она ни за что не выжидала бы в стороне по доброй воле, когда тут такое творится.

Оставив Агату в гостиной, он поднялся по лестнице в спальню, решил начать осмотр оттуда. Его расчет оказался верным: Екатерина была там, дышала спокойно и ровно, Герман не обнаружил никаких травм. Но как бы он ни старался ее разбудить, она не просыпалась.

Впрочем, ему и не нужна была ее помощь – ему нужен был ее браслет. Обмотав ногу Екатерины тканью, чтобы не поранить ее, Герман без колебаний вскрыл замок. В эту же секунду во всем доме взвыла сирена, наверняка напугавшая Агату. Но главное, сигнал получили и в полиции, и в ближайшей больнице, его не заблокируешь. Оставалось только ждать.

Медики сработали на удивление быстро, они были возле особняка уже через десять минут. Но Руслану Савину не помогло даже это, к их приезду он был мертв. А вот Кератри цеплялся за жизнь, хотя силы его стремительно таяли.

– Он не дотянет до больницы, – тихо сказал врач. – Слишком много крови потерял.

– Так сделайте переливание! – нахмурилась Агата. – У вас что, оборудования нет?

– Крови нет. Вы хоть знаете, какая у него группа?

Она задумалась, но всего на мгновение:

– Такая же, как у меня. Переливайте мою!

– Вы уверены?

– Конечно, уверена! Делайте!

Герман подозревал, что она врет. Скорее всего, Агата понятия не имела, какая группа крови у Яна Кератри. В ней говорило отчаяние, желание спасти его любой ценой, только и всего. Сам Герман не собирался в это лезть, он оставил выбор за ней.

Его тоже увезли в больницу, хотя он не понимал, зачем. Пожалуй, просто на всякий случай. Уже туда прибыла полиция, ему задавали вопросы, на которые он не мог дать ответ. Он просто не помнил то, о чем они говорили!

Зато он помнил кое-что другое, пусть и неясными обрывками. Странные разговоры с Русланом Савиным. Звонок Юле. Свою злость. Разговор с Екатериной в ее особняке. Еще больше злости. И – темнота…

Как будто кто-то пробрался к нему в голову и устроил там пожар. Сжег все, что было ему важно, и ему остались лишь чудом уцелевшие обрывки воспоминаний. Это пугало Германа. Он и не представлял раньше, что так бывает.

Утешало лишь то, что именно он помог найти Юлю. Это воспоминание у него сохранилось – словно спасительная нить или укор его совести, как посмотреть. Он помнил, как отвез ее к школе, дождался, пока она позвонит отцу, чтобы создать себе алиби, потом вернулся за ней. Юля всегда доверяла ему, поэтому когда он сказал, что ему нужна помощь, она ничего не заподозрила, согласилась поехать с ним. Она не догадывалась, что ее ждет, до того момента, как почувствовала укол в шею. А потом стало слишком поздно.

Сейчас Герман понимал, насколько чудовищным был его поступок, тогда же это казалось ему правильным. Он был убежден, что спасает Юлю – от Яна и от безумия ее собственной матери. Никаких сомнений, никаких сожалений. Все, что говорил ему Савин, воспринималось как его собственные мысли.

Теперь ему нужно было научиться жить дальше – с пониманием того, что есть люди, способные пробраться в его голову и управлять им. Герман не знал, получится ли у него.

Он пробыл в больнице недолго – три дня, да и это он считал лишним. Его навещали родные, полицейские, кто угодно, только не Агата. Он был даже рад этому, он пока не был готов говорить с ней.

Когда его выписали, он мог уехать сразу, а вместо этого направился в крыло реанимации. Туда, конечно, не пускали посторонних, но неплохое вознаграждение медсестре помогло решить этот вопрос.

Он уже знал, что Яна Кератри привезли в эту же больницу – и что он выжил. Врачи и сами не могли поверить, что у них получилось, иначе как чудом они это не называли. Француз все еще был слаб, но он быстро шел на поправку. Когда Герман пришел к нему, он не спал. Несмотря на бледность и болезненные круги под глазами, Ян был в прекрасном расположении духа.

– Уже на ногах? – полюбопытствовал он. – Неужели покаяться пришел?

– Обойдешься. Просто хотел узнать, сколько еще ты намерен прожить.

– Долго, так что запасись терпением! – рассмеялся Ян. – На мне заживает, как на собаке, и врачи так тоже думают, хоть и говорят по-другому. Не припомню такого раньше, ну да ладно. Тебе интересно, расскажу ли я полиции о том, что ты сделал? Нет. Мы с Агатой давно договорились не делать этого.