Линкольн Чайлд - Город Бесконечной Ночи

Впоследствии, чтобы защитить мисс Озмиан, ее отец — миллиардер и глава компании «ДиджиФлуд» — нанял группу адвокатов одной из самых дорогих юридических фирм Лос-Анджелеса «Кросби, Уэйлан и Пул». Стараниями умелых юристов упомянутой компании Грейс Озмиан была приговорена к 100 часам общественных работ. Что же касается материалов дела, то все они были удалены или засекречены. Общественные работы заключались в том, чтобы намазывать маслом тосты и раздавать блинчики в приюте для бездомных в центре Лос-Анджелеса. Являться для отбывания наказания мисс Озмиан обязана была дважды в неделю по утрам…

Пока Озмиан читал статью, его руки начинали заметно дрожать. В какой-то момент тремор стал настолько сильным, что он был вынужден положить газету на стол, чтобы дочитать. Закончив, он вскочил и с криком нарастающей ярости схватил стеклянную кружку чая и швырнул ее через всю комнату так, что она угодила прямо в картину «Американский флаг» Джаспера Джонса. Стекло разбилось, порезав полотно и оставив на нем коричневые брызги.

В дверь настойчиво постучали.

— Убирайтесь! — крикнул Озмиан.

Одновременно с тем, поддавшись импульсу, он схватил двухфунтовый железно-никелевый метеорит и швырнул его все в то же полотно Джонса — камень пробил картину, разорвав ее пополам и сбив ее со стены. Наконец, он схватил небольшую бронзовую скульптуру Бранкуси и, бросившись к растерзанной картине, теперь лежавшей на полу, нанес по ней несколько рваных ударов, тем самым окончательно ее уничтожая.

Наконец он остановился, тяжело дыша, и позволил Бранкуси упасть на ковер. Уничтожение картины, которую он купил за двадцать один миллион долларов на аукционе «Кристис», помогло ему справиться с гневом. Некоторое время он просто стоял на месте, пытаясь выровнять дыхание и заставить гормоны, вводящие его в состояние «бей или беги», утихнуть. Ритм его сердца мало-помалу приходил в норму.

Когда он окончательно почувствовал, что вернулся в физиологически стабильное состояние, он вернулся к гранитному столу и снова пробежал глазами статью «Пост». Там была важная деталь, которую Озмиан пропустил при первом прочтении: подпись.

И вот она: Брайс Гарриман. Брайс Гарриман.

Он нажал кнопку внутренней связи.

— Джойс, немедленно вызови Изабель в мой офис.

Он подошел к полотну Джонса и окинул его взглядом. Полностью уничтожено и восстановлению не подлежит. Двадцать один миллион долларов коту под хвост. И, разумеется, о страховых выплатах не может быть и речи — он ведь уничтожил картину сам. Но, как ни странно, Озмиан находил странное удовлетворение в том, что сделал. Двадцать один миллион долларов — это лишь капля в океане его гнева. Этот Брайс Гарриман очень скоро узнает, насколько глубок этот океан, потому что, если придется, Озмиан утопит в нем этого ублюдка.

Будучи на дежурстве, д'Агоста категорически отказался ехать в «Роллсе» Пендергаста, объясняя свое нежелание тем, что со стороны их появление на таком автомобиле будет выглядеть попросту дико. В результате Пендергасту пришлось ехать с ним в патрульной машине, вследствие чего всю дорогу он сохранял на лице недовольную мину и молчал, а атмосфера в салоне приобретала не на шутку гнетущий окрас. Лейтенант ничего не мог с этим поделать. Он подумал, что, пожалуй, не работал с Пендергастом уже достаточно давно, чтобы забыть, какой занозой в заднице может оказаться этот тип.

Пока сержант Карри вез их по скоростному шоссе Лонг-Айленд, д'Агоста развернул экземпляр «Пост», купленный этим утром, и снова взглянул на кричащий заголовок. Поутру Синглтон устроил ему разнос за то, что он не связался с Изольдой Озмиан раньше Гарримана и не предостерег ее от общения с прессой.

При всем при этом стоило отдать должное журналистской прыти Гарримана — его статья была настолько хитроумно проработана, что привлекала внимание общественности, повышала уровень истерии вокруг убийства Грейс Озмиан и обеспечивала самому Гарриману неиссякаемый поток «эксклюзивных» историй на эту тему. Это обстоятельство с самого утра привело д'Агосту в прескверное расположение духа, и с течением дня состояние это лишь ухудшалось. Понимая, что ничего не может с этим поделать, лейтенант скрипнул зубами и мысленно приказал себе продолжать работу, чтобы раскрыть это чертово дело как можно скорее.

А прогресс в деле, между тем, намечался: наконец было определено место жительства отца убитого мальчика — Пирмонт, Нью-Йорк, где он работал барменом. После того, как они закончат с интервью на Лонг-Айленде, Пирмонт станет следующей остановкой д'Агосты.