Рэт Уайт - Героиня

- Что твоя красивая задница тут делает?

- Ты же не хочешь купить здесь "крэк"? - спросил Большой Майк.

Поздоровавшись со всеми, она повернулась к Майку и ухмыльнулась.

- Блин, нет, конечно! Иначе меня мама убьет. Притом, ты же знаешь, у меня у самой есть голова на плечах Я ищу тебя! - усмехнулась она.

Майк рассмеялся, и они обнялись.

- Ищешь меня, да? Так, как делишки? Слышал, живешь в пригороде, на широкую ногу, среди белых? - спросил Майк.

- У меня все в порядке.

- Мне кажется, даже более чем в порядке. Зуб даю, я зашибаю столько же, сколько тот богатенький ниггер, которого ты себе отхватила. Как по-твоему, если б я переехал в пригород, ты дала бы мне шанс?

- Ну, хваааатит. Почему тогда ты не подкатывал ко мне, когда я здесь жила? Тогда ты только и делал, что таскался за всякими дешевыми шлюшками. - Тоня удивилась, насколько легко она перешла на местный диалект. Мама давно научила ее, что чернокожим приходится жить на два мира. Деловой мир, с правильными манерами и правильной одеждой, мир белых людей. И мир улиц, откуда родом Большой Майк, его дружки, и все те, с кем выросла Тоня, включая ее саму. Ее мать научила ее, что с соплеменниками нужно всегда говорить на их языке. "Разговор нужен для общения. Какая польза от набора затейливых слов, которых никто не понимает? Я посылала тебя в колледж не за тем, чтобы, вернувшись, ты разговаривала так, будто ты лучше других. Общаясь со своими людьми, разговаривай так же, как они".

Тоня не забыла это.

- Раз тогда я не обращал на тебя внимание, я был, наверное, чокнутым. И к тому же слепым.

- Что ж, поздняк. У меня уже есть мужик.

- В самом деле? И он хорошо с тобой обращается? Всегда удовлетворяет? Понимаешь, о чем я?

Тоня улыбнулась и, застенчиво опустив глаза, нервно переступила с ноги на ногу. Майк, возможно, заметил, как она засветилась при одном упоминании ее мужа. Даже такой закоренелый бандит, казалось, был тронут этим.

- Да, все так.

- Блин, тот ниггер, походу, делает все ровно, раз ты так запала на его задницу! - Майк рассмеялся настолько тепло и дружелюбно, что сложно было поверить, что этот человек ответственен за каждую наркосделку в районе, а также за каждое убийство на этой почве.

- Брось, не заставляй меня краснеть.

- Все равно, рад тебя видеть, Тоня. И рад слышать, что ты счастлива. Но, если серьезно, что привело тебя сюда?

Она схватила его за руки и посмотрела на него. Большой Майк был симпатичным парнем и не растерял свою мужскую привлекательность. К сожалению, годы, проведенные на улице, и суровый образ жизни наложили отпечаток на его лицо, и из-за морщин он казался лет на десять старше, несмотря на накачанные в тюрьме мускулы, одежду и платиновые украшения, как у звезды хип-хопа.

- Ты же слышал про мою маму, верно?

- Да, слышал, - сказал Майк. Несмотря на его устрашающие размеры и репутацию, та чуткость, которую он иногда проявлял, была искренней. - Мне очень жаль это слышать. Всем нам. Твоя мама - хорошая женщина. Как она?

Тоня бросила взгляд на его бригаду. Одни лица были ей знакомы, другие - нет. Некоторые кивнули ей, произнеся слова поддержки. Она тоже кивнула им и снова повернулась к Майку.

- Не очень хорошо, но с ней все будет в порядке. Но я хочу попросить тебя об одной услуге. Для меня это очень важно.

- О чем именно, детка? Ты же знаешь, я тебя всегда прикрою.

- Твои парни не присмотрят за маминым домом для меня?

- Не вопрос. Могла б даже не просить. Никто к ней не сунется. Все на районе реально уважают твою маму.

- Знаю. Знаю и ценю это, но теперь она будет на домашнем лечении. После инсульта она плохо передвигается. За ней ухаживает сиделка, светлокожая медсестра, по имени Нацинет. Не знаю, кого еще пошлет дом престарелых, но...

- Никто их не тронет, - сказал Майк. - Даю слово.

- Спасибо.

- Не вопрос. Передай маме, что я ее люблю.

- Договорились. Береги себя, Майк. Надеюсь, что скоро увижу тебя в пригороде.

Майк рассмеялся.

- Да запросто.

Тоня крепко обняла его, и у нее перехватило дыхание. Она была уверена, что в следующий раз увидит Большого Майка скорее на его собственных похоронах, чем на собрании жителей района. Она ненавидела эти улицы, за то, что они делают с людьми. И каждый день благодарила мать за то, что та помогла ей выбраться отсюда. Тоня тоже хотела вывезти мать из этого района. Но по каким-то причинам та отказывалась уезжать, как и все остальные местные старики. Почти все, с кем ее мама училась в школе и колледже, с кем ходила на марши протеста, с кем попадала в полицию, продолжали жить здесь же, в тех же домах, в которых они выросли. Тоня не понимала этого. Несмотря на все теплые детские воспоминания, она скорее переехала бы на Юг, чем вернулась обратно в эту наводненную наркотиками зону боевых действий.