Пётр Перминов - Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 6 [компиляция]

Странное гудение наполнило остывающий воздух. Свечение колонн усилилось, земля под ногами замершего от ужаса человека задрожала, словно в припадке безумия пески пришли в движение. Джан в испуге отшатнулся, широко раскрыв рот и глаза, ужас все глубже проникал в его тело, терзая мозг, спутывая мысли и тормозя природные рефлексы.

— О, Великий Хатор-Раш, владыка жизни, о боги мрака и тьмы, что же здесь творится?

И тут песок в кольце колонн вспучился, словно пузырь, и опал вниз, образуя неглубокую воронку, медленно он начал движение по спирали, утекая вглубь земли. Вот появился стальной зев, и из него пахнуло невыносимым смрадом и разложением. Казалось, все вокруг в единый миг умерло, просто перестало жить, весь мир как будто наполнился смертью и грязью, гнилью и нечистотами. Стало трудно дышать, человек закашлялся и упал на землю, сотрясаемый приступами сильнейшей рвоты. Зеленоватый ядовитый туман взвился, клубясь, в остывающий воздух, раздражая глаза, кожу, принеся с собой нестерпимый зуд и жжение.

Джан уже почти ничего не видел, — туман жестоко разъедал слезящиеся глаза, — но все же краем глаза он разглядел, как из под земли медленно к небесам поднимается черный блестящий столб, покрытый наростами, слизью и какими-то ошметками, — толщиной больше самого толстого дерева саванн. Свет колонн стал почти непереносим. И вдруг по краям столба выдвинулись сотни острых коленчатых пик, покрытых вязкой субстанцией. Джан непроизвольно взглянул вверх и замер, полностью перестав дышать. Прямо над ним возвышался огромный черный червь. Сейчас на закругленном конце его тела вспыхнули багровым огнем десятки узких глаз-щелочек. Силы древнейшего, незнакомого человеку зла плескалась в них. Зла, бесчинствовавшего на этой планете задолго до появления самого первого первобытного человека. Это был взгляд бога, пришедшего из иных пространств, правителя забытого и канувшего в небытие мира, расцветшего на заре времен. Это был взгляд, наполненный ненавистью и мраком, уничтожающий саму душу, ибо был рожден еще до ее создания.

И тогда Джан закричал так, как никогда не кричал прежде, но его никто не услышал. Забытое в веках божество дернулось, раскрыв ужасную пасть, лишенную зубов, и бросилось на человека, первого кто за долгие века потревожил его сон. Еще миг и кровь оросила холодеющий песок. Чудовище, окруженное клубами зеленого тумана, смачно чавкало, утоляя свой вселенский голод — вечный, нестерпимый, жуткий. Оно — проклятие этих обреченных земель, загнанное в пески тысячелетия назад, плененное и заточенное навеки, несущее лишь смерть, ибо было самой смертью.

Старинные знаки и рисунки племени А'хтка, созданного из космической пыли миллиарды лет назад неведомой цивилизацией галактических странников, еще сильны и способны сдержать Великого Ри'йа — проклятого бога, рожденного под Пульсирующей Звездой в лучах Синего Солнца в Иной Вселенной. Одного из тех, кто некогда спустился на Землю, сея разрушения и смерть. Одного из тех, что спят вечным сном, замурованные в самых мрачных и гибельных местах планеты.

…вот свет колонн потух, огромное тело скользнуло обратно в недра пустыни, и тишина накрыла одинокую яму, затерянную среди мертвых земель. И лишь маленький ручеек продолжает все так же медленно наполнять неглубокий бассейн…

В тысяча девятьсот девяносто четвертом Курт Кобейн умер, и мы разъехались кто куда. Исчезло солнце, которое несколько лет притягивало все эту чёртову кучу планет и астероидов. В основном астероидов, крупных личностей среди нас было не так уж и много.

(Но размера Цереры некоторые достигали, и сейчас их имена вполне себе на слуху где-нибудь в провинциальных инди-сообществах, а некоторые даже и на национального уровня площадках. Да, кстати, если кто не знает: Церера — это такой офигенно большой безвоздушный камень, что болтается между Марсом и Юпитером. Видите, спецкурс по астрономии я неплохо усвоил. Это было ещё тогда, когда я учился в частной школе в Новом Корнуолле).

Короче, тусовка наша распалась и растеклась по стране. Да, кое-кто остался и в Сиэтле, и даже в Абердине. Такому, например, как Джейк Пустое Дерево… такому кроме Абердина вообще нигде не место. Он бы зачах в какой-нибудь Калифорнии или, не дай бог, Оклахоме. А возможно, он просто очень быстро заполнил бы свою восхитительную пустоту какой-нибудь редчайшей дрянью, из тех, что похуже героина или амфетоминов. Сидел бы в третьеразредном баре и за дозу запиливал старину Хендрикса. А что, думаете, он не смог бы? Ещё лучше самого Джимми смог бы, пусть земля ему будет пуховой периной, с парой девочек на этой перине. Запиливал бы, а потом в какой-нибудь особо паршивый вечер завалил пару тупых уродов в баре, каких-нибудь водителей грузовиков. Из тех, что приходят туда только на голых бабёнок попялиться. Их вальнул бы, а потом и себе, как Курт, засадил бы крупнокалиберным патроном. Потому что всё это дребедень лохматая, и нечего тут.