Флетчер Прэтт - Самый Странный Бар Во Вселенной [litres]

– Он утверждает, что четвертое измерение – это время, – сказал Витервокс.

Виллисон почувствовал, что проиграл. Когда мистер Аллен, инженер, поднял свой стакан «Роб Роя», как бы салютуя всем собравшимся, Виллисон спросил:

– Вы можете что-нибудь с этим поделать? – Он указал на Витервокса.

– Ну, я не знаю, надо ли мне вмешиваться, – ответил Аллен. – Он совершенно прав – в определенном смысле. Все, что вы можете измерить, – в самом деле измерение. Вы можете назвать Время первым измерением, например, а сумму денег в моем кармане – вторым; в итоге вы узнаете, как долго я смогу здесь выпивать, не разорившись.

– Да я не об этом, – сказал Витервокс.

– Я тоже, – заметил Виллисон. – Мистер Витервокс сейчас говорил, что если бы мы смогли использовать четвертое измерение, то сумели бы посетить некие места и увидеть некие вещи – сейчас мы не можем побывать в тех местах и разглядеть эти вещи.

– О-о… – пробормотал Аллен, глотнув еще «Роб Роя», а затем осмотрел стакан, как будто ожидал обнаружить на дне рыбу. Потом он произнес: – В общем-то, совершенно верно, четвертое измерение – просто математическая концепция, и ее даже теоретически нельзя использовать так, как вы говорите. – Он нервно усмехнулся, потом одним глотком прикончил выпивку и подал знак мистеру Коэну. – Но у меня есть некоторые основания полагать, что трехмерные тела могут использовать четвертое измерение. Произошло кое-что занятное.

Гросс еще раз попытался досказать свою историю, но доктор Бреннер его утихомирил. Виллисон проговорил:

– Так вы хотите нас уверить, что можете использовать какую-то формулу…

– Нет. Я – нет. И я просто надеюсь, что это было четвертое измерение. Поскольку, если это не так, кое-что происходит прямо… Давайте-ка я вам все расскажу, и вы сами ответите, можно ли отыскать какое-то объяснение.

Примерно два года назад (сказал Аллен) я отправился на восток с миссией «Мостов мира». Мы прокладывали трубопровод на юге Ирана, там доходит до ста двадцати в тени – только тени там никакой нет. Наверное, все мы уже порядком устали, но у нас работал казначей по фамилии Минц, толстяк из Миннеаполиса, который страдал от жары сильнее прочих. Ну, однажды в субботу днем я пришел в контору и увидел, что он крепко повздорил со старым Хамидом Абади, начальником бригады из местных. Хамид хотел получить для своих людей деньги за неделю и утверждал, что он не получил их, как полагалось, в среду, когда у Минца был приступ дизентерии или какие-то желудочные колики, а Минц говорил, что большой босс, скорее всего, отдал рабочим зарплату, и Хамид просто пытается получить лишние деньги, чтобы потом сбежать.

Когда пришел я, их спор зашел уже слишком далеко. Минц совсем слетел с катушек, он позвонил в персидскую полицию и потребовал, чтобы Хамида задержали и допросили. На всякий случай, вдруг вы не знаете – персидские полицейские не отличаются вежливостью. Я не стал бы упрекать старого Хамида за то, что тот слегка побледнел, услышав такое, но он был всего лишь грязным старым вожаком толпы крестьян, а Минц представлял огромную корпорацию, так что полицейские собирались забрать Хамида. Тут вмешался я, предложив проверить бухгалтерские отчеты, чтобы выяснить, заплатили Хамиду или нет. Но сразу стало ясно, что документы заперты в личном сейфе нашего начальника, а он уехал куда-то в глубь страны и должен был вернуться не раньше вторника.

Что ж, я когда-то служил в армейской контрразведке, знаете ли, и когда проходил обучение, то на одном из занятий узнал, как взламывать сейфы. Полагаю, я уделял занятиям внимания ровно столько же, сколько все обычные студенты – и этого хватило, чтобы сдать экзамены. Но я в самом деле знал кое-что о взломе простых сейфов с реверсивными механизмами. Именно такой сейф и стоял в кабинете большого босса. В итоге я вышвырнул из офиса всех, кроме Минца – он сидел на стуле и что-то непрерывно бурчал, – и попытался справиться с сейфом. Я скоро осознал, что позабыл большую часть того, чему учился; на все у меня ушло бо́ьше двух часов. Эти два часа, должно быть, показались весьма тягостными Хамиду, который сидел снаружи вместе с персидским полицейским, только и ожидавшим, когда можно будет вырывать ногти и применять другие известные ему формы допроса. Но в конечном итоге дверь сейфа распахнулась без всякого воздействия из четвертого измерения на трехмерный объект.

В сейфе, как и следовало ожидать, оказались не только документы, доказывавшие, что Хамиду Абади не заплатили, но и записка от босса к Мари Санджари, секретарше, в которой говорилось: «Убедитесь, что Хамиду заплатили за работу его бригады». Как только уехал босс, Мари просто запихнула все в сейф и умчалась по своим делам.