Адам Нэвилл - Дом малых теней

Из-под неряшливого подола торчали тоненькие ноги старухи, закованные в уродливые железные подпорки поверх застегивающихся сбоку ботильонов. Верхняя часть конструкции терялась где-то под множеством юбок и подъюбником, придававшим черному платью пышность.

Кэтрин не знала, куда идти дальше. Ноги сами повели ее к лестнице, ведущей сюда, на чердак. Она смогла сосредоточиться лишь на желании покинуть этот пыльный мавзолей под самой крышей. Осторожно, шаг за шагом.

Спускаясь, она поняла, что внизу горит насыщенно-красный свет. Коридор второго этажа, который вел на чердак, был освещен теперь гораздо лучше — Кэтрин даже и не подозревала, что хоть что-то в этом доме может давать такую яркость.

Светильники, развешанные по стенам, работали в полную мощь, изгнав ставшие уже привычными янтарные полутона. Отклик, проснувшийся в Кэтрин при их виде, был столь необычным, что ей потребовалось несколько минут, чтобы определиться и дать ему имя. То была уверенность .

Должно быть, очередной трюк Красного Дома. Выходка Мод. Или убийцы. Или всех разом — что там еще обитало в этом здании, незаметное, чертовски скрытное…

Перестань.

Прежде чем двинуться дальше, Кэтрин постояла у стены. Ее вели куда-то. К чему-то, о чем оставалось лишь догадываться.

Значит, надо немного подыграть — и разузнать, что там мне уготовано.

Образы, наводнившие память, заставили ее застонать. Безжизненные мощи Эдит. Шрам на спине Майка — страшный черный разрез. Бескровная грудь над мутной поверхностью жидкости, заполнившей ванну. Морщинистое лицо матери Эдит, сделанные будто бы из каучука тонкие пальцы. Надо избавиться от всего этого, пока не пришла паника.

Абсурдную и отвратительную природу того, с чем она столкнулась в мастерской и на чердаке, Кэтрин не то чтобы отказывалась исследовать, скорее она просто не могла ее осмыслить. А если бы и попыталась, то рассыпалась бы на куски и никогда бы не собрала бы себя вновь.

Кэтрин принюхалась. Коридор наполнял аромат роз. Да и воздух здесь был достаточно теплый — кровь приливала к коже. Либо еще одна уловка, либо запоздалый теплый прием — в любом случае она не должна на это вестись. Но абсурдная благодарность за тепло, свет и аромат, перебивающий едкий смрад химии, все равно поселилась в ее душе.

Красный Дом был тих.

Держа скальпель наготове, Кэтрин прошла мимо закрытых дверей в коридоре, чутко за ними следя и чувствуя, как напрягается спина, когда проемы оставались позади. Ее чувства к Красному Дому были сродни тем, что испытываешь к хитрому хулигану: дружелюбному, улыбчивому… но лишь до поры.

На лестнице она оглянулась через плечо. Коридор пустовал. Свет не погас.

Цветочный запах стал еще сильнее у лестницы, возносясь к самым сводам особняка. Деревянные полы и стены соседнего прохода также были освещены ярким малиновым сиянием настенных светильников, которые ранее излучали только нечто мутное, медное.

Кэтрин глянула через перила. Пол в коридоре выглядел так, будто его недавно вымыли и нанесли полироль. Она подошла к арочному окну на лестничной площадке, напротив прохода, в котором находились комната Эдит и детская. Отдернула тяжелые занавески, обнажая деревянные ставни. Открыла ставни и выглянула наружу.

В отражении Кэтрин не увидела ничего, кроме собственного бледного и изможденного лица. Стекло было таким чистым, а мир за окном — таким черным, что окно служило ей зеркалом. Позади нее просматривался коридор второго этажа Красного Дома, тянущийся вдаль.

Положив скальпель на обитый бархатом подоконник, Кэтрин повернула защелку на створках окна и осторожно толкнула их от себя. Снаружи повеяло холодом. Ночь была тихой, лишенной и света, и звука, — впереди словно бы простерлась абсолютная пустота. Окна первого этажа, похоже, тоже были занавешены и закрыты ставнями — ни проблеска снизу.

Куда делись люди со свечами? Все расползлись по своим гробам, как Эдит и пасечник-муховод Мэйсон? Плохая мысль. Руки Кэтрин снова мелко задрожали.

Она села на подоконник и, сдвинув лодыжки и сунув руки между коленей, стала раскачиваться взад и вперед. Она делала это по привычке в моменты сильного беспокойства — а тут, видит Бог, беспокоиться было о чем.

Что делать?

Двери в самые нижние комнаты были заперты, окна в комнатах не подходят для побега. Да и потом, она никогда не смогла бы заставить себя выпрыгнуть из окна первого этажа, не видя земли, если только за спиной не бушевало бы пламя.