Игорь Фёдоров - Чудес никто не отменял

— Оксаночка! — ласково позвал я ее и мне послышалось, что впереди меня что-то зашевелилось.

Не особо надеясь, что свет основного зала окажет мне услугу, я достал свой сотовый. Если с чем и можно сравнить современные телефоны, так это с многофункциональными перочинными ножами, в которых, помимо основных лезвий, есть еще ложки, вилки, штопоры, открывашки, пилки для ногтей и даже ножницы. Всего 475 полезных предметов. А вот фонарика нет. Эту досадную оплошность исправили сотрудники телефонных сотовых компаний. Вот, например, в моем ножниц не было, но фонарик присутствовал. Удобная и незаменимая вещь для поиска людей с в потемках.

Я медленно двинулся вперед, по центральному проходу, периодически оглядываясь. Умирать сегодня не входило в мои планы. Свет фонарика легко скользил по полу, проникал сквозь полки, освещал корешки книг. Не факт, что Оксана позволит себя так легко обнаружить, место для укрытия здесь было предостаточно. Оно было везде. Но и надеяться, что она сама выйдет на свет, не приходилось. Ее козырь в неожиданности и бесчестности боя. А я не вооружен. Я посмотрел по сторонам. А вот и Бальзак, любезно предложенный мне однажды бедной Ниной Николаевной. Да увесистый такой. Я взял в руки томик «Этюды о нравах». Подержал в руке. Вот и более-менее подходящее средство самозащиты. Видел бы меня сам Бальзак… Я думаю, он одобрил бы мой выбор.

Пока Оксана не объявлялась. Я по-прежнему был единственным источником звука. Даже водопроводные трубы не шумели внутри стен. Но я был внутренне готов к внезапным крикам и нападению из-за угла. Шаг за шагом, я пробирался вперед и вот уже свет за моей спиной стал небольшим пятном, намекающим на разумное, но не постыдное, отступление. Но я уже зашел достаточно далеко, как в прямом, так и в переносном смысле. Оставляя за собой непривычный для библиотечного воздуха сигаретный дым, я прошел стеллажи и добрался до стены. Здесь, игнорируя правила пожарной безопасности, на старых столах томились периодические издания, покрытые толстым слоем. Здесь же рисовались новые плакаты, а порченые книги подвергались ремонту. Здесь находится и гардероб для сотрудников библиотеки. Тут же валялись и Оксанины тапочки. Саму Оксану свет фонарика нашел сидящую на полу в углу возле тумбочки с канцелярскими принадлежностями. Весь пол был залит кровью. На стене проступали кровавые смазанные отпечатки ладоней. Везде были рассыпаны краски, баночки с клеем, помятые листы ватмана. Оксана не сдалась без боя, дала обидчику решительный отпор. И получила сполна. На ней живого места не было. Ее безупречно белая блузка была темно — красного цвета. Спутанные волосы закрывали все ее лицо. Убийца, не сумев застать Оксану врасплох, совершала (если это женщина) удары беспорядочно, стараясь нанести максимальный урон. И если Оксана, невольно став свидетелем убийства Нины Николаевны, позволила загнать себя в угол, то и защищалась до последнего. И ей досталось больше всех.

Вдруг волосы на лице Оксаны зашевелились и оттуда выглянула мышь. Она равнодушно посмотрела на источник света, понюхала воздух, и юркнула обратно, доделывать свое дело. Послышалось тихое чавканье. При всей симпатии к Оксане, сейчас она напоминала мне несчастное еще при жизни животное, раздавленное автомобилем.

Уже погасшая сигарета упала на пол. Самообладание покинуло меня. Из обессиленных рук выпал телефон, и Оксана исчезла во тьме. Следом упал так и не понадобившийся товарищ Бальзак. Я бросился бежать к выходу, налетая на стеллажи и роняя книги с полок. Бежал на пятно света, маячившее впереди. Топот ног громыхал и умножался эхом. Мне казалось, что я бегу уже не один. И даже не бегу, а убегаю. К этому шуму прибавился бы и мой истошный крик, если бы я мог кричать. Свет приближался, становился ярче и полностью заполнил собой все пространство, когда я вылетел из зоны хранения книг и, споткнувшись о ноги Нины Николаевны, полетел вперед, опрокинув заодно и ее стол. Даже сейчас она умудрилась сделать мне пакость.

Формуляры, абонентские карточки, графин с водой, все с шумом полетело на пол. А ведь когда-то здесь был образцовый порядок. А вот теперь грязь, кровь, трупы.

Пытаясь подняться на ноги, я понял одну вещь. Так быстро бежать, как я только что это делал, в ближайшее время точно не смогу. На правую ногу было больно ступить. Держась за ближний читательский столик, я приподнялся. Ходить, хоть и хромая, можно. Это хорошо. Я оглянулся назад. Погони не было. Еще лучше. Теперь первым делом надо было выйти отсюда. Но только я сделал первый шаг, как услышал металлический звук, доносящийся от входной двери. Его трудно с чем-то спутать. Кто-то закрыл дверной засов изнутри. И это уже было плохо.