Александр Васильев - Наш собственный конец света

В глухой тишине, словно взрыв прогремел звонок телефона.

Мария вздрогнула и замерла, сильнее сжав пальцы на руках мужа.

«Нет, — взревело сознание Сергея, — ещё немного, ещё одно мгновение!»

Вновь прогремел звонок.

Девушка разжала пальцы и освободившись от объятий, повернулась в сторону прихожей, где стоял телефон.

Дзииинь!

«Её глаза, они словно два колодца печали, — подумал Сергей. — Напряжена, вот-вот готова сорваться к телефону… такое ощущение, будто она ждала этого звонка».

— Может что-то важное? — проговорил он.

А в его голове вопило другое: «Нет, скажи, что на сегодня никаких звонков! Дурень, почему ты его вообще не отключил? Почему ты не можешь изменить такие простые вещи — всего-то выдернуть этот чертов шнур!»

Дзииинь!

— Да, — упавшим голосом произнесла Мария и направилась в прихожую.

«Не надо! — продолжало вопить сознание Сергея. Но, как и прежде, он просто молча смотрел ей вслед, не в силах сделать хотя бы один лишний шаг. — Я же вижу, ты сама этого не хочешь! Остановись! Мария!»

— Слушаю… — Ее тихий голос, но ни капли удивления или вопрошающей интонации в нём не было. — Да я уже выбегаю.

Она положила трубку и быстро начала одеваться.

— Дорогой! — громко позвала она мужа.

Сергей наконец нашёл в себе силы сдвинуться с места. Однако, сколько не кричало его сознание: «Останови ее, запри дверь, не выпускай!», — он мог лишь стоять рядом и молча наблюдать, как вновь рушится этот день.

— В городе авария: полетела подстанция и больница обесточена, — проговорила девушка, надевая сапоги. — А у нас пятнадцать детей на аппаратах ИВЛ, — она натянула куртку. — А их зарядки хватает где-то на полчаса.

— Будете дышать их мешками? Как их там — Амбу? — деловито спросил Сергей.

«Кретин! — ревело в его голове. — Ты же дал слово, что в этот раз ты все изменишь! Да какого дьявола, всё повторяется один-в-один? Сделай это!»

— Такое уже было однажды, — ответила девушка. — Правда, — её голос сник, — не было столько тяжелых детей и персонала было достаточно…

И уже не думая более ни о чем, Мария быстро поцеловала мужа в губы и накинув капюшон, выскочила на мороз.

Хлопнула дверь. Щелкнул автоматический затвор.

«Ну почему же ты стоишь!? — вскричало его сознание. — Сделай же что-нибудь, она же опять исчезнет! Болван! Кретин! Ублюдок! Ничтожество! Разорви это сраный, долбаный круг!»

От безысходности Сергей опустил голову и сжал кулаки.

Он все понимал, знал, что нужно делать, но, как и всегда, некий невидимый барьер держал его на месте. Из него будто высосали всю силу воли и как смятый бумажный листок, брошенный в реку, он был обязан подчиняться ее течению.

Сколько раз он хотел изменить этот день, сколько новых мыслей рождалась поэтому поводу его голове. Но как только наступало время…

«Пять лет. Пять лет ничего не менялось»…

«Каждый год я жду этого дня, — в бессилии думал он. — Жду этой минуты, когда она наконец войдет в дверь, впуская холод и скажет: „Дорогой, я дома“. Жду её весёлую и приятную улыбку, и возможность вновь её обнять. — Из его глаз потекли слёзы, они скапливались на кончике носа и огромными солёными каплями падали на носок правого тапка. Тихие рыдания сотрясали его тело. — В один и тот же день, каждый год, она появляется передо мной — живая и настоящая. И всё повторяется как тогда — пять лет назад. Те же разговоры, тот же неизменный кофе, до блеска намытая кружка и оставленная в раковине турка. Её короткий рассказ о тяжелом дне и этот безапелляционный звонок, после которого она вновь исчезает. Неужели я никогда не смогу её спасти?»

Он стоял, сжимая и разжимая кулаки. Понимал, что нужно действовать. Знал, что нужно делать.

А нужно было бежать, догнать, успеть до… до того, как её собьет машина, потерявшая в метель управление. До того, как она замерзнет, истекая кровью.

Нужно заставить себя сделать хотя бы один шаг, чтобы вырваться из этого дома и бежать следом.

«Но, чтобы это сделать, — подумал Сергей, — нужно что-то вспомнить. Что то, из-за чего я тогда помчался за ней. Какая-то мелочь. Но только она сможет заставить меня сдвинуться с места. Дьявол! Когда она придёт мне в голову, будет уже поздно! В пятый раз она приходит, и я никак не могу оставить её в мире живых!»

«А может это и невозможно?» — тихо прошептало сознание.

— Тогда зачем? — выкрикнул он в пустоту. — Зачем каждый год, один и тот же день; снова и снова!?

«Она всего лишь призрак. Она мертва, и ты уже ничего не можешь с этим поделать. А эта временная петля просто ошибка».