Дмитрий Орёл - Мю Цефея. Магия геометрии

Это «когда» наступило нескоро, но наступило.

По прилету на Ксарруби у меня не попросили никаких удостоверяющих личность документов, заметив «кса-кса», висящее на шее. Аппарат генетического распознавания, сжевав крошечную часть одного из перьев, выдал мне координаты семьи Нонго.

Я не знал, чего мне ожидать. И больше всего я не ожидал, подойдя к родовому дому Нонго, что сверху на меня будет падать белый пух, так похожий на снег, и множество прекрасных голосов станет петь мне новогоднюю мелодию, которую я один-единственный раз спел своему напарнику.

— Одолень-траву рисовал?

Жихарко кивает.

— Святой водой рисовал?

Жихарко снова кивает, не маленький, знает, какой надо. А сколько верст пришлось отмахать за той водой…

— Не помогло?

Жихарко молчит, а что тут скажешь — в кроватке на втором этаже без сил лежит Андрейка. Съедает его болячка злая, неизлечимая. Мать Андрейкина, Ольга, уже на лекарей не надеется, к вере повернулась. Вся изба, коттедж по-ихнему, иконами увешана. Не помогают, как и нарисованные обереги Жихарки.

А он уже все перепробовал.

Молчит Жихарко, и Никишка примолк.

Эх, Никишка, сосед, дружбан закадычный. Друг от друга никуда не деться, мысли не спрятать. С самого начала их связали — еще до большой войны братья избы ставили, неподалече. Провели обряд на хозяина по всем правилам — раскололи единый камень, закопали глубоко, окропили землю кровью еще живого козла, слова нужные произнесли. И после выросли две избы — два брата, две семьи, два домовых хозяина — Жихарко да Никишка.

Уж сто лет минуло, деревня, почитай, вся сгинула. Семьи разлетелись, дворы пораспродавали. Но их два дома так и стоят, хоть те первые избы по бревнышкам раскатали да новые построили, коттеджи. А все потому, что место правильное, с хозяевами.

Хотя ныне в домах-то пусто да гулко. Насельники Никишки толком не живут — не сработала его приворотная волшба, но наезжают регулярно и порядок поддерживают.

У Жихарки тоже невесело. И он, как хозяин, должен в лепешку разбиться, а насельнику своему болезному помочь.

— Надо не водой рисовать.

Жихарко и это знает. У них на двоих одно знание, при начатии данное. В генетическом коде прошитое, как говорит Никишка. Любит он умничать.

— Это самое верное средство. — Никишка дергает за рукав, настаивает. Смелый.

Прячет глаза Жихарко. Он знает — придется. Потому что прошивка не позволит — здоровье насельников для хозяина важнее всего. Даже друга. Даже его жизни. Тем более, тот сам вызвался.

И оттягивать уже некуда — вот-вот Андрейка преставится.

Чудесное выздоровление приносит облегчение, но не радость. Жихарко знает: парень вырастет гнилой, ленивый, мать станет поколачивать. Но дело сделано — одолень-трава, нарисованная кровью добровольной жертвы, и впрямь чудеса творит.

Ночью Жихарко спускается в погреб соседнего дома. Ловит мыша. Маленького, одни глаза и уши. Сажает за пазуху. Дважды в сутки — перед рассветом и в самый темный ночной час — дважды по семь обходит дом Никишки противосолонь. В этот раз Жихарко не знает, но надеется всеми своими генами, что сработает — вернется душа Никишки. Вернется его друг.

Олегу спихнули заказ, потому что никто из коллег не захотел в такую глушь да по проселочной дороге. А он, едва услышав адрес, встрепенулся от предвкушения — видовые характеристики там шикарны.

Заказчица держалась неприветливо; было ясно, что она собирается продавать наследство. Но Олега это не касалось. Постоянно отрываясь от теодолита, он наслаждался пейзажем, что вдвое замедляло работу. Еще ему хотелось побродить по затейливому рисунку дорожек, хорошо видному на спутниковой карте. Их узор был совершенно не функционален; тропинки явно проложены не для того, чтобы ходить между грядками. И даже не для того, чтобы один за другим открывать укромные уголки сада. Они обещали причудливый танец, ведущий к некой удивительной цели. Но увы. Олег здесь не в гостях.

Теодолитный ход не сошелся. Угловая невязка не лезла ни в какие ворота и наводила на неуместные мысли о геометрии Лобачевского. Олег провел ход в обратную сторону — с тем же результатом. Что творят современные приборы!

Торопившаяся хозяйка ушла, велев просто захлопнуть калитку. Олег в полном восторге принялся обходить садовые дорожки, казавшиеся бесконечными. И смутился, заметив интерес соседки за забором.