Ольга Устецкая - Урок мужества

— Вот только в туалет схожу и сразу всё-всё учту. Пжалуйста, пустите, ну пустите, оч сильно хочется, — заканючила школьница.

— Иди, Ковалёва, — сквозь зубы проговорил учитель. — И не задерживайся!

— Уж, как получится, — пропела шепотком Марийка и демонстративно поплыла к выходу.

Вышла Марийка в коридор и прыснула со смеху. Один только неприятный момент скользнул в памяти — глаза ветерана, было в них что-то странное. — Сейчас отсижусь в своём убежище и к концу урока покажусь, — порадовалась нахальная девчонка.

Перепрыгивая через ступени, спустилась она к маленькому закутку под лестницей.

Её тайный уголок был завален коробками. Расчистив ногами себе местечко, Марийка плюхнулась в одну из коробок, достала планшет и включила музыку. Прислонившись спиной к старенькой низкой подвальной двери, обитой железом, школьница вытянула ноги, упёршись в бетон ступеней. От напора дверь внезапно отворилась, и Марийка покатилась кубарем куда-то вниз. Разве могла она подумать, что подвал окажется незапертым?

Грохот захлопнувшейся двери привел школьницу в чувства. Запах сырости и удушливого тепла пахнули в лицо. Кругом была кромешная тьма. Тело ныло. Надо нащупать планшет, включить на нем фонарик, подумала Марийка. Пошарив вокруг, она ничего не обнаружила. Только сырой бетон и какая-то крошка, точно песок. Наверное, мелкий сор, промелькнуло в голове. Марийка попыталась встать, но тут же больно ударилась головой. Подняв руку, она коснулась огромной трубы. По бокам она также нащупала горячие бесконечные цилиндры труб. Позади нее была холодная стена. Вот блин, попала! Надо как-то выбираться! Двигаясь медленно на четвереньках, вытягивая правую руку вперед, вслепую разведывая неизвестность, девочка поползла с осторожностью вперед. Удалось продвинуться на несколько метров. Неожиданно её рука дотронулась во мраке до чьего-то лица. В испуге Марийка сильно закричала.

— Кто ты, чёртова зараза, и что тут делаешь? — завопила школьница. Сердце бешено колотилось. Страх вогнал в оцепенение.

— Я Славик, — донёсся слабым холодным потоком воздуха тихий детский голосок.

— Ты что, тоже сбежал с урока? — всё ещё дрожа, спросила Марийка.

— Я здесь живу, — послышалось из темноты.

— В смысле живёшь? Сбежал из дома что ли? — спросила девочка.

— Меня с мамой здесь поселили. Только маму забрал Ватра. А я вот тут за дверью тихонько стою. Шуметь нельзя. Ватра разозлится и заберёт. Ватра всех сжигает, — пояснил мальчишечий шепот.

— Что за чушь, блин? Ватра — это кто, какой-то дядя криминальный? Вы с мамкой в подвале от него спрятались? — пыталась понять Марийка.

— Пойдём, покажу. В щелочку дверную видно.

Марийка почувствовала, как её руку взяли холодные тонкие косточки пальцев.

Вдруг на мгновение всё вокруг озарилось. Раздался громкий треск огня. Марийке удалось увидеть вдали яркое пламенное очертание двери, тоненькую тень ребенка в коротких штанишках впереди себя, желтые трубы по обе стороны и серовато-белую крупу, которая застилала бетонный пол.

— Вот кто-то опять сгорел, — уныло произнес Славик.

Марийке стало не по себе. Накатил едва отступивший страх. Что происходит в школьном подвале и как давно? Чей это ребенок? Жива ли его мать? Что скрывает огненная дверь?

— Смотри туда. Там люди. Там мама. Там Ватра, — шепнул ребенок и тихонечко заплакал.

Перед Марийкой ярким белым пятном в черноте подвала вырисовывалась большая замочная скважина в форме свастики. Заглянув в необычную прорезь, школьница ужаснулась. Комната за дверью представляла собой почерневший от копоти бетонный куб. В дальнем углу стоял Ватра — слепой кирпичный идол с огромной раскрытой пастью акулы с рядами зубов из ржавого железа. Пасть полыхала огнём, из неё торчала огромная толстая цепь, распростёртая ржавыми звеньями по всей комнате. К цепи оковами были прикованы живые люди. Их стоны, мычание и плач разносились страшным эхом по комнате. Здесь были старые и молодые женщины, подростки и младенцы. Все были босые в полосатых одеждах. Их исхудалые тела выглядели посиневшими. Раздались резкие звуки лязганья цепи. Пасть стала заглатывать ржавые звенья с людьми по несколько человек. Каждое захлопывание безумного рта идола сопровождалось раздирающим душу треском. Когда пасть снова раскрывалась, оттуда извергались миллионы кипучих искр.

— Славочка, сыночек, я люблю тебя, ты сбереги себя! — послышались рыданья молодой женщины.

Почти у самой двери Марийка заметила плачущую женскую фигурку на коленях, обхватившую голову. Молниеносный рывок и хрупкая женщина последней влетела в кроваво-огненную пасть.