Лорет Энн Уайт - Утонувшие девушки

Подруга подтвердила то, во что Энджи начинала верить: слова «Утекай, утекай! Вскакуй до шродка, шибко! Шеди тихо!» означали «Убегай, убегай! Забирайся сюда (если речь идет о машине, коробке, автобусе и т. д.)! Сиди тихо!»

Либо она сходит с ума, либо откуда-то знает польский.

Отец незаметно взглянул на Энджи и сразу перевел глаза на альбом, лежащий на столе:

– Как она там?

– Неважно. – Энджи взяла протянутую кружку и отпила глоток. Теплый пар согревал щеки. – Она меня не узнала и говорила странные вещи…

– Вчера ей действительно было худо – начались галлюцинации. Ей ввели седативы, плюс она продолжает принимать свои лекарства…

– Знаю, но… – Поколебавшись, Энджи поставила кружку и обхватила ее, грея ладони. – Она сказала, что у нее когда-то была маленькая дочка по имени Энджи.

Отец печально улыбнулся:

– Так и есть. Ты когда-то была маленькая.

– Но затем она вдруг добавила, что ее дочка умерла. Ее, видишь ли, забрали ангелы. Но дочка не прижилась ни в раю, ни в Италии, поэтому ее вернули. Это якобы случилось под Рождество, когда шел снег, а она пела в соборе… – Энджи на секунду замолчала. – А потом мама запела «Аве, Мария».

Переменившись в лице, отец медленно поставил кружку на гранитную столешницу.

– Энджи, мы едва не потеряли тебя в той аварии. Может, мама имела в виду те события… Ты была без сознания, лицо порезано, очень много крови…

Глядя на отца, Энджи заметила в его лице нечто странное. Отец лгал. К инстинктивной уверенности добавились подмеченные характерные внешние признаки. Когда столько проработаешь копом, появляется чуйка на ложь или сокрытие правды и связанные с этим нервные тики и прочее смещенное поведение.

– Тогда при чем тут Рождество и падающий снег? Авария произошла в марте.

Отец тяжело провел своей большой рукой по густой седой шевелюре, на секунду отведя глаза.

– Может, потому, что ты полностью поправилась только к следующему Рождеству? Сперва губу тебе просто зашили, и только вторая, косметическая операция вернула твое личико практически в норму. Тогда мы уже вернулись в Канаду, и мама наконец начала успокаиваться.

– А она когда-нибудь пела в церковном хоре?

– Энджи, а в чем вообще дело?

Она взяла альбом, открыла его и вынула снимки из Италии. Перевернув, она показала отцу крошечную надпись на обороте, сделанную рукой матери.

– Смотри: «Рим, янв. 1984». А вот из Неаполя, и тоже написано «1984». Однако вот на этом снимке на фоне елки мне явно еще не делали второй операции, и датирован он… Ага, «Рождество 1987, Виктория». – Энджи подняла глаза. – Между снимками из Италии и этим не хватает пары лет. Это же Рождество 1986 года?

– Я уже говорил, у твоей мамы уже начинались первые признаки болезни, она все путала…

– А со мной кто-нибудь в детстве говорил по-польски?

Отец нахмурился:

– Странный вопрос. Вряд ли, но, может, кто и говорил. Энджи, пожалуйста, объясни, что происходит?

Энджи вставила снимки обратно на свои места. На других фотографиях записей не оказалось – ночью она разобрала весь альбом. Энджи не хотелось признаваться отцу, что у нее тоже галлюцинации. О девочке в розовом никто не должен знать. Если произнести эту новость вслух, мысли о том, что у Энджи уже проявляются симптомы психического расстройства матери, превратятся в реальность. Да, гены пальцем не раздавишь… Энджи напряглась, подыскивая благовидный ответ.

– Меня заинтересовало то, что мама сказала в больнице. Мне под Рождество всегда муторно от гимнов и хоралов, от холода и снега. Вот я и захотела спросить.

Лицо отца смягчилось, и он накрыл своей большой рукой руки дочери.

– Ты слишком глубоко копаешь, Эндж. Это все твоя работа – во всем видеть злой умысел. Тебе нужен отдых. Да, да, особенно после того, что случилось с Хашовски и той несчастной малышкой.

Энджи встала, не допив кофе.

– Ну да, ну да. Все, я поехала. У меня сегодня длинный день.

По дороге в управление Энджи взглянула на часы на приборной доске – новости часа только начались. Она включила радио, чтобы дослушать, что успеет.

Сперва говорили о ценах на недвижимость, но вдруг диктор перебил сам себя:

– У нас последние новости о двух шокирующих убийствах, которые потрясли Викторию…

Сердце Энджи забилось. Она прибавила звук.

– Репортер «Сити Сан» и блогер криминальной хроники Мерри Уинстон сообщает на своем сайте, что недавние убийства и изнасилования связаны с чередой религиозно ассоциированных зверских надругательств, имевших место за последние пять лет. Она заявляет, что в столице и пригородах было минимум три, а вероятно, и больше эпизодов, когда жертвы подверглись изнасилованию, в том числе анальному, а затем преступник красными чернилами рисовал им на лбу крест. Также у всех жертв он срезал прядь волос надо лбом. В течение дня у нас будут новые подробности по этому сюжету. Не пропустите интервью Грейнджера Пейтона с профессором криминологии Дейвом Биггсом, который спрашивает: имеем ли мы дело с серийным насильником, который перешел к серийным убийствам? Неужели другие молодые женщины тоже в опасности?