Лорет Энн Уайт: Утонувшие девушки

Сердце Энджи споткнулось – Котёной отец ее не называл лет с десяти. Она присела на оттоманку, взяла из больших отцовских рук книгу воспоминаний в кожаном переплете и открыла на первой странице. Вот мама беременная, живот все больше и больше. Вот день, когда родилась Энджи.

– Здесь твоя жизнь с той минуты, как Мириам узнала, что скоро у нас будешь ты. Мне сейчас слишком больно на это глядеть.

Энджи смотрела на фотографию матери в роддоме, в голубом халатике и с новорожденной на руках – она и родилась-то уже с темно-рыжими волосиками.

– Ты была такой крошечной, – прошептал отец, отвернувшись к угасающим углям. Энджи слышала, как от эмоций у него прерывается голос, и знала, что сейчас в глазах отца стоят слезы. Ей вдруг стало трудно дышать.

Она открыла следующую страницу. День ее крещения – малышка в длинном белом кружевном платьице на руках у мамы с папой, а рядом священник в богато вышитой ризе. А вот фотография, сделанная на пляже. Энджи перевернула несколько страниц – воспоминания рвали сердце. Отдышавшись, она мягко коснулась снимка, почти слыша мамин голос в тот день и чувствуя, как теплый ветерок гладит щеки. На языке возник густой сладкий вкус мясистых черешен из долины Оканаган. Энджи медленно стала листать дальше. Семейные праздники, первый день в школе, конфирмация, вот она учится управлять яхтой в летнем лагере, выпускной бал, окончание полицейской академии.

На снимке Энджи в новенькой полицейской форме, а Мириам с развевающимися на ветру длинными волосами гордо выпрямилась рядом.

Энджи обвела пальцем мамино лицо.

– Я буду по ней скучать.

– Мне ее уже не хватает, – отозвался отец.

Энджи закрыла альбом.

– На время возьму, – решительно сказала она. – А к Рождеству верну, договорились? Пап, какие у тебя планы на Рождество? Хочешь, я индейку привезу?

Черт, ну кто тянул ее за язык? Разве можно что-нибудь обещать в такое напряженное время! Извращенцы-насильники в праздники перерыва не делают – напротив, активизируются.

Отец потер лоб:

– Что-нибудь придумаю.

Огонь вдруг охватил недогоревшие поленья, и пламя весело запылало в камине. За окном завыл ветер.

Энджи кивнула:

– Не провожай. – Она встала и, поколебавшись, добавила: – Не налегай чересчур на виски, ладно? Ложись пораньше спать.

Отец кивнул, не глядя на нее.

– Спокойной ночи, пап.

Энджи отнесла коробки и альбом в машину. Ветер трепал волосы. С моря наползал густой туман. Слышно было, как внизу волны разбиваются о скалы.

Снег падал густо и косо.

Энджи ехала по открытому участку Далласского шоссе вдоль бухты Росс. Ветер лепил на стекла мокрый снег, волны с ревом бились о бетонный отбойник. Над бухтой висел туман. Подавшись вперед, чтобы что-нибудь разглядеть, Энджи сбросила скорость своей «краун вик» [1] «Форд Краун Виктория» – очень популярные в полиции США и Канады служебные автомобили. ( Здесь и далее примечания переводчика. ) без опознавательных знаков. «Дворники» метались, расчищая полукруглые арки в слое снега.

На шоссе натекла глубокая лужа морской воды, выплескивавшейся через бетонную стену. В лобовое стекло летели мелкий мусор и пена. Свет фар отражался от сплошного тумана и серебристой снежной пелены. Сразу за плавным широким поворотом на дорогу в вихре тумана и пены выскочило что-то розовое. Энджи ударила по тормозам – «краун вик» занесло на соленой луже.

Маленькая девочка в розовом платьице остановилась прямо перед машиной, затем повернулась и исчезла в безлистой чаще стволов и веток – вдоль дороги рос густой кустарник.

Мокрая от пота, Энджи ошеломленно смотрела ей вслед. Тучи ненадолго разошлись, но ребенка нигде не было видно. Других машин на шоссе нет, кругом вообще ни души. Что за…

Съехав к обочине, Энджи включила мигалку и взяла фонарик. Вынув из специального отделения на консоли служебный «смит-вессон», Энджи вставила обойму. Синие и красные отблески пульсировали в плотном тумане. Сразу пришлось надеть капюшон – шквальный ветер лепил снегом с прежней яростью.

– Эй! – заорала она в белую мглу. – Кто здесь? – Ветер подхватил ее слова и унес в чащу перепутанных стволов и ветвей на краю старого кладбища, расположенного выше шоссе. Энджи охватило странное, жутковатое ощущение.

Она пошла вперед, освещая фонариком узловатые ветви.

– Э-эй!

Детский голос, мягкий и вкрадчивый, прошептал:

– Пойдем в рощу поиграть… Пойдем… играть…