Лорет Энн Уайт - Утонувшие девушки

– Брось нож, – приказал он, больно крутя ей руки.

Энджи завопила что-то неразборчивое, будто на чужом языке. Мэддокс перенес упор на левую ногу, не отпуская запястий Паллорино – это заставило ее потерять равновесие и невольно согнуться, но она удивила его, не стала вырываться, а повторила его движение и одновременно правым локтем ударила в нос снизу вверх. От боли в глазах у Мэддокса вспыхнули искры, а во рту, в горле, появился вкус крови. Глаза защипало от выступивших слез.

Энджи вырвалась и отскочила назад, снова пригнувшись для атаки. С дикими, блестящими глазами она махала ножом, загнав Мэддокса к нише в стене. Она убила бы его, если бы могла, – в этом он не сомневался. Он подумал о пистолете в кобуре, но вместо этого успокаивающим жестом выставил ладони, хотя из глаз лились слезы, а из носа текла кровь. На всякий случай он незаметно встал так, чтобы выхватить пистолет, если придется.

– Все нормально, – громко сказал он, – все нормально. Это всего лишь я, Мэддокс, Джеймс Мэддокс. Твой напарник, Энджи. Паллорино, ради бога, успокойся!

Она бросилась на него и нанесла удар – кончик ножа прорезал рукав плотного шерстяного пальто. Но Мэддокс использовал инерцию движения и пропустил Паллорино вперед, отправив ее плечом в стену, после чего рывком завел руки за спину и выкручивал запястья, пока нож не выпал на асфальт.

Сердце тяжело стучало в груди. Мэддокс давился и кашлял, отплевываясь собственной кровью, но продолжал прижимать Паллорино к стене, доставая из кармана пластиковые путы – такими она привязала его к кровати в мотеле. Зафиксировав руки, Мэддокс, по-прежнему удерживая напарницу, нагнулся и поднял нож, убрав лезвие. Сунув нож в карман, он заодно отобрал у Энджи и служебный пистолет.

Ее тело начало содрогаться, будто в конвульсиях.

– Энджи? – дрогнувшим голосом позвал Мэддокс и снова закашлялся. Она повернула голову, словно ища источник голоса.

Он медленно развернул ее к себе. В глазах Энджи Паллорино стоял страх, но зрачки были почти нормальные, взгляд осознанный. Она уставилась на его лицо, залитое кровью, затем перевела взгляд на пистолет в его руке, снова медленно подняла глаза на обезображенное лицо, и ее черты исказил ужас. По щекам покатились слезы, а крупная дрожь превратилась в настоящие судороги.

– Все нормально, Энджи, – говорил Мэддокс, убирая ее пистолет к себе в карман. – Все будет хорошо. – Он обнял ее – прямо со связанными за спиной руками, и кровь из его носа закапала ей на куртку. Энджи приникла к нему, перестав сопротивляться. Мэддокс погладил ее по мокрым волосам. – Все будет хорошо. – Он взглянул на дверь больницы. – Ты только не волнуйся, я сейчас медленно отведу тебя в приемный покой. Надо найти того, кто тебе поможет.

Задохнувшись, Энджи испуганно вскинула голову.

– Нет, – хрипло прошептала она, – пожалуйста, только не туда.

В глазах снова появилось странное, дикое выражение.

Мэддокс, давясь кровью, стекавшей по задней стенке горла, выплюнул кровавую слизь на снег.

– Я туда не пойду, – повторила Энджи.

– Пойдешь. Ради меня. Ты нужна мне там, понимаешь? Ты, похоже, сломала мне нос. Я без тебя не дойду, ясно?

– О господи… Вот блин… Вот блин…

– Пойдем…

Он обнял ее за плечи и повел ко входу в отделение неотложной помощи Сент-Джуд.

Темноту над заливом лишь немного рассеивали нитки цветных рождественских гирлянд, которыми владельцы яхт обвили ванты, и кое-где светились окна кают. Мокрый снег летел косо, яхты покачивались на волнах, вода плескалась и клокотала вокруг корпусов, и фалы бились о мачты.

– Осторожно, палуба скользкая, – предупредил Мэддокс, подавая руку.

Энджи уставилась на протянутую руку, переполняемая предчувствием, что если она сейчас примет ее, то пройдет некую точку невозврата. Если она позволит провести себя на эту старую деревянную яхту, она будет обязана поделиться с Мэддоксом секретами, тайнами, неуверенностью и страхами, о которых больше никто не знает. И это будет стоить ей работы.

Но она понимала – если она с ним не пойдет, это тоже будет стоить ей работы.

– Энджи! – окликнул ее Мэддокс. Они уже давно оставили официальные манеры и профессиональную корректность. Она напала на него и пыталась убить. Она чуть не сломала ему нос – лицо распухло, под глазами уже проступили фиолетовые синяки. Энджи не знала, как благодарить его за то, что он не потащил ее к врачу силком, когда ей пришлось зайти с ним в больницу, а привез сюда, сказав, что присмотрит за ней, пока она обдумывает имеющиеся варианты.