Клайв Баркер - Алые песнопения [litres]

Наконец небо, минуты три-четыре испускавшее молнии в полной тишине, разразилось громом: раскат громыхал за раскатом, и каждый последующий рык заглушал предыдущий. От ревербераций задрожала вся пустошь, и землетрясение в свою очередь повалило ещё несколько механизмов – их массивные останки разлетались на куски, наименьший из которых приходился размером с дом.

Размах событий продолжал нарастать, и люди прибавили ходу. И пускай им дважды приходилось делать крюк, дабы избежать обломков, рухнувших поперек их пути, разбросав при этом массивные куски дерева и металлические осколки, Разорители быстро находили новый проход, и в несколько шагов возвращались к прежнему ритму ходьбы.

Гарри шел в авангарде, но чем дальше, тем сложней ему было держать себя в руках: легкие горели, мозг пульсировал в ритме взбесившегося сердцебиения, а ноги стали ногами дурака – каждый следующий шаг грозил уронить его в пыль.

Лана была всего лишь в паре шагов позади и постепенно сокращала дистанцию, однако Гарри сосредоточил всё внимание на дороге. И вот ему показалось, что впереди замаячил арочный проход, подобный порталу на верхнем этаже Бастиона. Гарри решил, что это воображение разыгралось, и, воспользовавшись мигом нерешительности, его тело капитулировало. Он понял, что не достигнет цели.

Ноги его так ослабели, что грозили вот-вот подкоситься, и Гарри не был уверен, что сможет идти дальше. Он всего лишь замедлит своих друзей и подвергнет их ненужной опасности. Однако же он не мог просто остановиться. Нужно было повернуться к остальным и сказать, чтобы они шли без него. Что он их нагонит попозже, когда вернет себе силы и потушит огонь в лёгких.

На пороге привидевшегося ему прохода Гарри заставил своё тело обернуться, чтобы произнести заготовленную речь. Он крутнулся на месте, но его понесло вперёд, а в глазах потемнело. Рёв, сияние и дрожь земли под его заплетающимися ногами соединились в одну непобедимую силу, и, полностью обессилев, Гарри споткнулся и поддался гравитации. Он упал в серую пыль, и его сознание как будто потухло, отключившись от грома с огнём.

– Наблюдай, – проговорил голос во тьме.

Гарри не послушался. Он и так насмотрелся. Однако голос показался ему знакомым. Но напомнил он не конкретное лицо, а скорей ощущение, запах. Воздух был густым от серы. На Гарри нахлынуло чувство стыда, и его увлекло туда, откуда он уже и не надеялся выбраться. А затем он услышал другой голос – голос, пробудивший совсем другие ассоциации, и Д’Амур пошевелился.

– Гарольд?

Это был Кез. Гарри слышал его довольно отчётливо. Он открыл глаза. Кез сидел рядом на корточках.

– Славное ты время выбрал, чтобы на задницу шлёпнуться, – сказал он.

Говорил он тихо, почти шепотом.

Гарри оперся на локоть, задрал голову и взглянул на небеса.

– Долго я был в отключке? Куда подевались молнии?

– С минуту, а то и меньше. Мы едва различали друг дружку, а затем появился арочный проход. Херяк – и вот он, стоит. Сам глянь, – Кез указал на вершину откоса – туда, где виднелся разрыв в пространстве. – Вот прошли мы через него…

В дальнем конце прохода между двумя пейзажами мельтешили молнии.

– … и очутились здесь, – договорил Кез.

Гарри заставил своё ноющее тело скрутиться в сидячее положение и осмотрелся. Огромные машины пропали, и серую пыль, в которой они лежали, заменила галька: она покрывала отлогий, усеянный кустарниками и хлипкими деревцами откос, спускавшийся к безупречно чистому водоёму. Лана сидела в нескольких ярдах от Дейла и таращилась на воду. Дейл же подобрался поближе – судя по всему, он пытался оценить, пригодна ли вода для питья.

– Яне догоняю, – покачал головой Гарри. – Где Иглодятел? Мы шли за ним по пятам, а теперь…

– Батате ка джизисимо! – перебил Гарри пронзительный женский вопль.

– Какого хера? – изумился Кез.

– Думаю, сейчас мы всё узнаем, хочется нам этого или нет, – сказал Гарри.

У Разорителей не хватило времени даже достать оружие, как из-за дюны появилось какое-то существо. Оно было женского пола и напоминало изуродованного демона: приземистое, фута в три с половиной в высоту, с лысой головой, бывшей по форме и пропорциям в точности, как у человеческого зародыша. Тварь была нагой, но с головы до пят её покрывал густой слой грязи. Увидав Разорителей, она замерла на месте, но, несмотря на их защитные позы, губы этой странной женщины вытянулись в широкую улыбку.

– Батате ка джизисимо? – повторила она.