Клайв Баркер - Алые песнопения [litres]

С течением лет киновитов на улицах спроектированного и построенного Люцифером города (некоторые называли его Пандемонием [19] Тандемоний – так в «Потерянном Рае» Джона Мильтона называется столица Ада. , но архитектор нарёк его Пиратой [20] Пирата – в оригинале слово пишется «Pyratha» и имеет отношение к огню, ведь на греческом «руг» означает «огонь». ) становилось всё меньше и меньше, и поползли сплетни о вершившемся за гладкими стенами киновитской крепости – у каждого демона, у каждого проклятого, когда-либо бросавшего взгляд в её сторону, имелась любимая байка об излишествах, в которых купаются жители твердыни.

Между монастырём и Пиратой, величайшим адским градом, раскинулись обширные трущобы под названием Ров Файка. То было место проклятых, работавших в особняках, храмах и на улицах, – там они спали, ели и, да, совокуплялись (если им улыбалась удача, они производили одного-двух младенцев, которых можно было без лишних вопросов продать на бойню).

Легендами о крепости и чудовищных вещах, творившихся в пределах её стен, обменивались, как валютой, и каждая новая история была чудней предыдущей. Понятно, почему проклятые развлекались этими баснями – их повседневную жизнь переполняли такие ужасы и зверства, что несчастным требовалось место, на которое они могли бы посмотреть и сказать себе, что всё могло бы быть ещё хуже. Так что все мужчины, женщины и дети радовались тому, что им повезло не оказаться среди жертв крепости, где невообразимые приспособления Ордена испепеляют даже самые дорогие воспоминания. Вот так проклятые и влачили своё жалкое существование – в экскрементах и постоянном измождении: их тела голодали, души мучились, а сами они утешались тем, что хоть кто-то страдал ещё больше.

Всё это шокировало Теодора Феликссона. При жизни он потратил большую часть накопленного с помощью магии богатства (ему нравилось называть его «трофеями воли») на искусство, и покупки он всегда делал лично, ведь картины, которые он коллекционировал, попадались крайне редко, и всплывали они в основном там, где их не могли унюхать музейные ищейки. Все его картины тем или иным образом были связаны с Адом: «Падение Люцифера» Тинторетто [21] Якопо Робусти (1518 или 1519–1594) – живописец венецианской школы позднего Ренессанса. Был известен под своим псевдонимом «Ткнторетто» («маленький красильщик»), а за скорость работы и внимание к деталям современники прозвали его «Неистовым» («II Furioso»). Часто обращался к библейской тематике, но фигурирующая у Баркера картина – авторская выдумка. – Дьявол низвергается в бездну, а за ним летят его оторванные крылья; кипа рабочих эскизов Луки Синьорелли для его же фрески, изображавшей проклятых в Аду [22] Лука Синьорелли (1450–1523) – итальянский живописец раннего Возрождения. Самое известное творение – фреска «Страшный суд». Баркер же имеет в виду фреску «Проклятые низвергаются в Ад» (1499–1504 гг.). ; книга с ужасами, купленная в Дамаске потому, что её неизвестный автор нашёл способ обращать все мысли читателя к греху и наказанию. Эти фетиши были самыми пугающими из всей его обширной коллекции на адскую тематику, но даже они оказались далеки от правды.

В планировке Пираты прослеживалась грациозная симметрия, пускай на её восьми холмах («Каждый – лучше Рима», – хвастался архитектор) и теснились здания всевозможных стилей и размеров. Феликсон ничего не знал о городских порядках, если они вообще здесь имелись. Однажды Жрец Ада вскользь упомянул о чём-то подобном, но в его словах читалось презрение существа, которое считало всех обитателей Пираты низшим сортом – скверным подвидом, чей гедонизм мог сравниться лишь с его глупостью. Люцифер построил Пирату, чтобы посрамить Рим, и его город также погрузился в безудержный разврат – правители были слишком заняты междоусобицами, чтобы очистить мегаполис от грязи и вернуть порядок, царивший там до исчезновения Люцифера.

Но какой бы удивительной ни была архитектура Ада, известие о том, что трон ангела-бунтаря пустовал, потрясло Феликссона. Немного поразмыслив, он пришёл к выводу, что в этом имелся определённый смысл. «То, что внизу, аналогично тому, что вверху» [23] «То, что внизу, аналогично тому, что вверху» – максима из скрижали «Изумрудной скрижали», важнейшего памятника египетского герметизма. Текст скрижали являет собой крайне сжатую формулировку основных учений герметической философии. Авторство скрижали приписывают Гермесу Трисмегисту, синкретическому божеству. Сама максима подразумевает, что человек может понять вселенную, изучая людской мир, ведь все подчиняется единым законам, а посему, исследуя микрокосм, можно понять макрокосм. , – подумал он.