Вера Шматова - Паучьи сети [СИ]

Чтобы успокоиться, я сделала глубокий вдох. Ошибочность этого действия проявилась сразу же. Воздух, наполненный запахом смерти ринулся в легкие. Желудок совершил кульбит и мне едва хватило времени, чтобы выскочить из комнаты, так что весь ланч достался ковру в гостиной. Но даже когда жидкость в желудке закончилась, спазмы не утихали. Держась за стену, я тяжело дышала, чувствуя, как слезы текут по щекам. В душе царило опустошение, по венам циркулировал адреналин. Так, нужно взять себя в руки.

Однако решить было проще, чем сделать. Тело пробивала дрожь, а в носу все еще стоял запах застоявшейся крови. Хотелось расцарапать лицо, лишь он ушел, исчез, дал хотя бы вздохнуть. Вместо этого я принялась дышать ртом. Маленький вдох, такой же крошечный выдох. Вдох-выдох. Ни о чем не думать. Просто десять секунд спокойствия. Маленький тренинг действительно помог, так что через несколько минут способность двигаться вернулась.

Перебравшись на кухню, подальше от страшной комнаты, я дрожащими пальцами нашарила в сумочке телефон. Проклятый сенсор реагировал слишком оперативно, так что набрать нужный номер получилось не с первого раза. Не помню, что сказала диспетчеру, мозг словно включил собственный автопилот, но полиция была на месте уже через десять минут.

С появлением экстренных служб сонная тишина многоквартирного дома разбилась о гвалт многочисленных голосов, шуршания натягиваемой ленты, переговоров по рации. На шум вышли соседи, со смесью любопытства и ужаса наблюдавшие за происходящим. Для меня все происходящее было какой-то абстрактной картинкой, шоу на экране телевизора. Казалось, нажмешь кнопку и канал переключится.

После первых вопросов о случившихся меня отвели в коридор и попросили подождать освободившегося полицейского. Я не возражала, погрузившись в странное оцепенение. Мысли текли вяло, холод пронизывал тело до кончиков пальцев. Какой-то человек в форме помог мне подняться и отвел вниз. Полицейские задавали вопросы, на которые приходилось отвечать раз за разом. В конце концов, поток их иссяк и меня оставили в одиночестве на лавочке у подъезда, обещав отвезти домой на служебной машине. Добродушный водитель скорой было поинтересовался, не нужна ли помощь, но я только помотала головой.

Взгляд бездумно скользил по погрузившейся в вечерний сумрак улице, перескакивая с кустов на машины, когда из подъезда вынесли тело. Вид упакованной, словно кусок мяса из магазина, Марии подействовал словно ушат холодной воды, заставив вынырнуть из глубин ужаса и посмотреть правде в лицо.

Конечно, полиция будет собирать улики и искать виновного. Вот только догадаются ли они сопоставить убийства в Чехии с произошедшим здесь, в Вене? Перед внутренним взором мелькали виденные когда-то фотографии в шкафу Паука. Двадцать семь жертв с идентичными ранами на горле. Если бы маньяк не погиб практически от моих же рук, я была бы готова присягнуть, что это сделал он. Сердце тяжело забилось, с трудом перегоняя по венам разом загустевшую кровь. Пугала сама возможность того, что Паук мог выжить, а тот факт, что я так или иначе имею отношение к его теперь уже гипотетической гибели ситуацию не улучшал. С другой стороны, с чего бы маньяку оживать? Его бездыханное тело еще недавно являлось в кошмарах, заставляя переживать этот эпизод вновь и вновь. Возможно ли, что произошедшее является лишь невероятным совпадением? Или же кто-то намеренно подражает стилю Паука? Сплошные вопросы и никаких ответов.

Как бы то ни было, Мария мертва. Моя замечательная, любимая подруга, столько раз помогавшая и вытаскивавшая из различных эмоциональных передряг теперь лежит в морге. И самое малое, что я могла сделать, это как следует подумать, кто же мог ее убить.

Через несколько минут подошел полицейский и предложил подвезти до дома. Пока мы ехали, я вспомнила о назначенном на вечер свидании. Ганс взял трубку со второго гудка, словно ждал звонка.

— Привет. Прости, но сегодня не получится встретиться, — контролировать голос оказалось трудно. После потрясения постепенно наступал откат и на глазах закипали слезы.

— Что случилось?

— Мария умерла, — слова дались с трудом и последний слог прорвался в судорожном вздохе. Горячая влага все же потекла по щекам, вызвав сочувствующий взгляд полицейского за рулем.

— О боже, — проговорил Ганс на том конце провода. — Как это случилось?

— Кто-то убил ее, перерезав горло, — слезы потекли по проторенным дорожкам непрекращающимся потоком.