Вера Шматова - Паучьи сети [СИ]

Дом Марии находился всего в нескольких станциях метро от офиса. Тщательно заперев все двери, я вышла на улицу. Порыв холодного осеннего ветра щедро поделился порцией желтых листьев с первыми каплями дождя. Небо над головой принимало угрожающий темно-серый оттенок, несмотря на то, что лучи солнца на горизонте просвечивали улицы насквозь. Зонт, как назло, остался дома.

Я поспешила к подземке, зябко кутаясь в теплое пальто. Многочисленные прохожие, такие же офисные служащие, ручейками стекались с маленьких улочек на проспект, образуя целеустремленную толпу. Отсутствующие лица, механические движения, топот ног, отголоски разговоров. Да, год назад мне бы и в голову не пришло, что придется променять свое уютное Брно с любимой работой на шумный, но безликий мегаполис в соседней стране. Скучала ли я по дому? Бесспорно. Но сил вернуться туда, где все оказалось в руинах, не было. Любимая квартира сдана, репутация потеряна. Просто нужно собраться и придумать, как жить дальше.

Когда метро выпустило очередных счастливцев из душного нутра, снаружи уже во всю барабанил дождь. Серо-желтые осенние улицы разбавили яркие проблески зонтов и дождевиков. С завистью покосившись на счастливцев, я кое-как намотала на голову шарф и поспешила к Марии. Коварная влага оказалась суровым противником. Капли падали с кончика носа, а пальцы, державшие концы шарфа успели покраснеть и закоченеть, когда мой путь, наконец, закончился в сухом тепле подъезда. Мысль о горячем чае вызывала почти экстаз, так что на кнопку дверного звонка я жала с истинным энтузиазмом.

По прошествии нескольких минут Мария все еще не открывала. Мобильный все также не отвечал, хотя мелодию было слышно сквозь дверь. Неужели подруга куда-то уехала, оставив телефон дома? Странно. На душе разливалось разочарование. Ну вот, ехала, под дождь попала, теперь еще обратно идти, снова мокнуть. Такими темпами и заболеть недолго. Напоследок, я дернула ручку двери, которая неожиданно легко поддалась. Секундное колебание закончилось победой беспокойства. Надо зайти. Вдруг что случилось?

— Маша? — нерешительно позвала я с порога, не решаясь пройти дальше.

Пустая квартира отозвалась лишь легким эхом. Ничто не нарушало тишину, кроме звука моего дыхания и легкого шуршания одежды. Эта безмолвность отзывалась безотчетно сильной тревогой в сердце. Предчувствие чего-то ужасного буквально захлестнуло душу, заставляя желудок судорожно сжиматься. Вделав глубокий вдох, я на секунду прикрыла глаза, справляясь с нахлынувшим страхом. Квартира пуста, дверь незаперта. Вещи вокруг выглядели нетронутыми, значит, вряд ли сюда забирались воры.

— Есть кто дома? — мой голос гулко отдавался в просторной гостиной.

Стерильный интерьер, выполненный в белых и серых цветах, в сочетании с металлическими опорами стеллажей всегда вызывал у меня ассоциации с больницей. Маша, также, как и я, любила пространство и свет в доме. Большой диван, пара стеллажей по сторонам и большой рабочий стол составляли всю обстановку. Пушистый серый ковер на полу немного смягчал впечатление пустоты, но не мог скрыть ее совсем.

Легкий запах ароматической смеси витал в воздухе, словно подруга только что жгла благовония. Мария любила иногда создать особенную атмосферу, главным образом по вечерам. Сейчас пахло лавандой, но что-то в ней было неправильным. Какая-то нотка, тяжелая и неприятная вплеталась в аромат. Этот запах вызывал острое неприятие, навевал воспоминания о чем-то плохом, о чем-то, что разум давно похоронил на самом дне. Дурное предчувствие скрутило внутренности в узел.

Берясь за ручку спальни, я уже почти знала, что меня там ждет. Большая светлая комната была погружена в полумрак. Плотные шторы на окнах не пропускали свет заката с улицы, так что мне пришлось щелкнуть выключателем, чтобы зажечь свет. Первым, что выхватил взгляд, была Мария посреди кровати. Она лежала на спине, вытянувшись, словно по струнке. Зеленые глаза застыли распахнутыми от страха. Светлые волосы разметались по подушке, почти полностью окрасившись в алый цвет. На горле зияла страшная рана, вокруг которой запеклась темная корка. Простыни пропитались кровью, а в воздухе висел тяжелый запах крови. Восковая бледность кожи, остекленевший взгляд и ни признака дыхания.

Несколько секунд я просто стояла на пороге. Мозг отказывался осмыслить увиденное. Мария… мертва? Подойти к трупу, чтобы полностью в этом увериться у меня не было сил. Произнести что-либо также не получалось. Губы застыли, отказываясь подчиняться приказам мозга. Паника начала подниматься откуда-то из живота, заполняя внутренности, скручивая их в тугой комок. Перед глазами заплясали темные мошки, а в ушах пронзительно зазвенело.