Александр Ледащёв - Город, который ты любишь [СИ]

Но сорвать две ягоды? Маронге грустно поцокал языком. Три года в лесу — и так мало ума. Куда тут вождя есть! Рано, рано.

За всеми этими грустными мыслями он добрался до деревни — точнее, почти добрался.

Ночь пахла дурной смертью. Ветер лежал в траве, не помогая запахам разноситься по лесу, но Маронге чуял дурную смерть — в его роду были и шаманы, а тем, понятное дело, положено. Ну, дело простое — завтра ночь черного неба, будет еще хуже, но и сегодня особенно расслабляться не стоит. Маронге стоически вздохнул и решил к деревне не ходить — уж идти, так на рассвете, спать все равно не хочется. Слишком уж он волновался в душе — соскучился. Он бежал все утро, весь день и вечер, но, остановившись, даже духа не перевел — грудь его не вздымалась, дышал он ровно, спокойно и бесшумно. Он погладил дерево, у которого встал, по стволу, попросив позволения переночевать на его ветке, а затем взлетел по стволу, уверенный, что там никого опасного нет — иначе дерево бы укусило его за ладонь незримыми зубами. Так было всегда. Что спасало жизнь порой. Не умей человек говорить с деревьями — сколько бы дураков влезли на деревья, где отдыхает (что еще полбеды!) или охотится Змей! Или муравьи-воины, чей укус по ощущениям сравним с горящей головней, а несколько — отправят на тот свет. Маронге устроился на суку, меланхолично жуя змею, из тех подлых змей, что притворяются Змеем, а сами ему даже не родня, а сам в неприличном воину нетерпении, ожидал рассвета. О, это будет лучший рассвет в его жизни! Столько тсантс не приносил никто и никогда, а уж белых тсантс! А то, что он нашел и узнал в странствиях, пойдет племени на пользу. А те тсантсы, что лежат в лесу, пойдут выкупом за Мароне, на которой он и подумывал жениться. А те, что останутся (на его тсантсы можно было выкупить не одну Мароне, но куда мужчине много женщин?), можно будет наменять свиней. Хоть у тех краснокожих, что живут вниз по Великой Реке. Они так боятся маленьких людей из джунглей, что цену просят вообще смешную. Правда, тсантса из головы маленького воина у них идет даже выше, чем тсантса головы белого, но тут уж сам следи за своим добром. И это тоже правильно, и не поспоришь. Твоя голова. Хотя рисковых ребят на такое находилось очень немного — джунгли всегда отвечали местью. Но молодежь или вконец отчаявшиеся холостяки порой и не такое выкидывали.

А что до многих жен сразу — глупость это. Если духи дали тебе женщину, а потом забрали, к примеру, значит, ты не должен оставить после себя никакого следа. Это решать шаману и решение его почти всегда в пользу того, что так и жить человеку без женщины семь зим. За это время духи могут передумать. Но, если она успела тебе родить ребенка, то тут уже, конечно, проще — если духи не забрали и ребенка тоже, разумеется. А вот если потерять и вторую — все, на этом твою семейную жизнь можно считать законченной.

Ну, а то, что женщину, потерявшую мужа, следует съесть, говорить не приходится. Объяснять это не надо никому, человек с умом понимает такое сам. Куда смотрела и почему так плохо ухаживала за хранителями дома?! Чем кормила духов и о чем просила?! Дура. Лентяйка. Плохо. Кому такая нерадивая и несчастливая будет нужна? Да и себе-то будет не нужна. Детей — родителям отца, если мальчики, если девочки — то пополам с родителями жены. Если один ребенок — то шаману решать. А ее, конечно, съесть. Сами подумайте.

Ночь пахла дурной смертью. Даже приятные мысли о том, что он возвращается из такого опасного похода из таких непостоянных джунглей в свое селение, живущее по вечным и мудрым правилам, не могли заглушить этого свирепого духа, сравнимого по вони только с дыханием Змея. Но дурную смерть чуешь, конечно, не носом. Кожей. И тем, что под ней.

Маронге тихо повернулся на ветке — ночь уже лежала в джунглях, плотно обосновавшись везде, где нашлось для нее место, в сплетении лиан и веток, в ямах, в прогалинах, заняла все небо и все расстояние от верхушек деревьев. В селении запел шаман. Вовремя! Совсем плохая шла ночь, шла с севера, совсем, совсем плохая ночь!

Час ночи, ноль одна минута. Снайперы отработали четко — заранее зная, где прячутся эти черноголовые мелкие бесы, до градуса, до минуты, до точки на карте, их все же удалось высмотреть на деревьях. А дурака с головами, что шлялся по деревне, завывая, как шакал в мясорубке, и искать было не надо.

Голос начальника прошелестел в пяти наушниках, пять голосов шепотом ответили: «Цель взял, работаю по приказу».