Роберт Блох: Сыграть убийство

Элис зашла в кабинет, когда Чарльз позвал ее. На самом деле это был не кабинет, а всего лишь комната, где он работал. Место, где он писал все свои бестолковые детективы и зловещие романы или что-то вроде этого.

Элис не нравился кабинет, потому что он был завален книгами и там находился Чарльз.

Так как по контракту он должен был писать по четыре романа в год, ему приходилось проводить большую часть своего времени здесь. А когда он не работал, то все остальное время говорил лишь о своем занятии. Он был буквально помешан на своих персонажах, они казались ему реальнее, чем Элис.

Прямо сейчас он показывал ей некоторые наброски героев для своей будущей книги, нарисованные чернильным пером; он также составил для каждого персонажа краткую биографию и описал их до мельчайших подробностей. Чарльз объяснял все с особой тщательностью, а Элис лишь кивала головой, будто бы внимательно его слушая, хотя на самом деле это было не так.

Затем она увидела Доминика.

У Доминика было вытянутое, худое лицо, спутанные длинные волосы и всклокоченная борода. И что-то странное было в том, как он кривил рот.

«Это потому что он смеется», — сказал Чарльз. — «Помнишь ту картину, в которой Ричард Видмарк снимался пару лет назад? Он смеялся, когда убивал. Хорошая добавочка, этот смех. Помогает оживить персонажа».

Элис не сводила глаз с изображения и внимательно слушала.

«Забавная вещь», — произнес Чарльз. — «Как бы то ни было, а злодеи всегда казались мне более реальными, чем герои. Полагаю, именно поэтому я пишу подобные романы. Возможно это подсознательное сравнение с ролью монстра. Словно доктор Джекил, играющий в прятки». Он усмехнулся.

Элис продолжала рассматривать набросок.

«Кто это?» — спросила она.

«Доминик?» — Чарльз, очевидно, был приятно удивлен ее интересом. И его также заинтересовал Доминик, что тоже было очевидным. — «Доминик душитель, который сбежал из лечебницы для психически невменяемых преступников. Здесь он нашел убежище…»

Он продолжил свой рассказ, а когда закончил, Элис знала все про Доминика. И все, что нужно было знать о ком-либо еще. Она убедилась в этом, задав пару вопросов.

«И еще кое-что, дорогой», — заключила она. — «Высокий или низкий смех?»

Чарльз заморгал, словно ожившая плюшевая сова. «Что ж, полагаю, высокий смех», — прищурился он. — «Да, конечно, это будет высокий смех. Точнее даже истеричный.»

Элис кивнула и вышла из комнаты, а ее муж принялся печатать. Не считая перекусов и некоторых моментов, посвященных дремоте, он безостановочно работал на протяжении трех дней.

Он вышел из кабинета лишь на третий день, чтобы сказать ей, что потерял набросок Доминика.

Элис взглянула на него, оторвавшись от вязания. «Нарисуй другой», — сказала она.

Чарльз снова зашелся своим привычным морганием. «Хорошая идея», — сказал он. — «Знаешь что, дорогая? Доминик берет верх. А это всегда хороший знак — когда злодей в книге берет верх. Становится объемным персонажем.»

Он вернулся к работе, а Элис продолжила вязать. Через несколько часов он снова выбежал из кабинета. На этот раз он не моргал. Его глаза были широко раскрыты.

«Элис!» — кричал он. — «Что-то случилось!»

«Понимаю», — Элис отложила вязание в сторону. — «Но что?»

Чарльз покачал головой. «Я не знаю», — произнес он нетвердым голосом. — «Там Доминик. Он живой!»

«Я так за тебя рада, дорогой».

«Ты не понимаешь. Я не о книге. Он на самом деле живой, там, в моем кабинете. Он смотрел на меня сквозь окно пять минут назад… Подумал, что это должно быть просто галлюцинация. Но тут он открыл окно и зашел внутрь.» — Он пошатнулся. — «Я знаю, это звучит безумно, но…»

Элис встала со стула.

«Куда ты собралась?» — пробормотал Чарльз.

«В твой кабинет конечно».

«Но ты не можешь… он опасен…»

Элис фыркнула и прошагала в кабинет. Пока она осматривала комнату, Чарльз испуганно прятался за дверью позади нее.

«Я никого не вижу», — сказала Элис. — «Где он?»

«Прямо здесь», — Чарльз ткнул дрожащим пальцем. — «Прямо здесь в этом кресле.»

«Но там никого нет» — ответила она. Элис подошла к креслу и рукой надавила на мягкое сиденье. — «Видишь?»

«Но он переместился… он встал и пошел в угол, вон туда, когда ты подошла ближе. Разве не видишь?» Элис смотрела в угол и качала головой.

«Ты даже не слышишь, что он говорит?» — Теперь Чарльз почти умолял ее. — «Слушай, он все объясняет. Он говорит, что является созданием моей творческой силы, порождением моей умственной энергии. Он материализовался благодаря моей силе воображения…»