Амаль Эль-Мохтар - Правда о совах. Мадлен

Болезни сов трудно выявлять и диагностировать прежде, чем они зайдут опасно далеко.

Анису охватывает дурное предчувствие еще до того, как она видит пустой вольер, потому что Иззи расхаживает перед ним, как будто поджидая ее.

– Блодавет заболела, – говорит она, и Аниса ощущает тяжесть на душе. – Она уже несколько дней не ест. Прости, но сегодня ты не сможешь с ней повидаться...

– Что с ней? – Аниса отсчитывает назад дни до последней вспышки, на которую она подумала, но не сходится, тогда ничего подобного не было, но она держала в руках «Мабиногион»...

– Пока не знаем. Мне жаль, что ты потратила время на поездку... – Иззи запинается, а Аниса застывает, чувствуя, что растворяется в горе, в том дне год назад и в четырех сотнях миль отсюда.

Совы не создают брачных пар на всю жизнь, хотя порой смерть их разлучает.

Память как ловушка, стальная клетка, что падает на голову и отрезает от реальности. Когда накатывают воспоминания, она не может ничего поделать – снова и снова перед ней возникает лицо отца, ошеломленное, обиженное, как никогда, а ее собственные слова молотками стучат в голове: «Отлично, уезжай обратно и умри. Мне все равно, только не возвращайся».

Она снова чувствует, как сила выплескивается, в замешательстве одновременно стремясь связать и прогнать, рука еще хранит ощущение от дверной ручки, а Аниса уже выскакивает из квартиры и сбегает по лестнице прочь из здания, в ночную темноту. Эмоции бьют через край, она так распалена, что не в силах плакать, все мысли об отце − как он возвращается в страну, которую каждый день показывают в новостях, каждый день мозаика кадров со взрывами и телами погибших, каждый день только и говорят, что об этой стране.

Как же так, почему он не забрал ее с собой?

И неизбежно, как камень на сердце, она вспоминает, как позже в тот вечер видит отца в больнице, посеревшего, с закрытыми глазами, и чей-то голос из туманной дали говорит, что с ним случился инсульт и он умер.

– Аниса... А-ни-са!

Иззи берет в ладони ее руки, и когда Аниса приходит в себя, ей кажется, будто они с Иззи под водой, и она хочет вынырнуть вместе с ней − а если она ей навредит? − но она сбита с толку и вдруг понимает, что плачет, а Иззи держит ее руки и опускается вместе с ней на мокрую от дождя дорожку. Аниса чувствует под коленями гравий и сильнее давит на него, наказывая себя за этот случай, за силу, пытаясь донести до Иззи, пытаясь сказать, что она сожалеет, но из нее вырываются только отчаянные рыдания.

– Это я, – выдавливает она. – Я заставила ее заболеть, это моя вина. Я не хотела, но я творю ужасные вещи, стоит лишь чуть-чуть их пожелать, пожелать чего-то неправильного. Но я так больше не хочу, никогда не хотела, но каждый раз одно и то же, и теперь она умрет...

Иззи смотрит на нее, сжимает ее руки и говорит спокойным и ровным тоном:

– Ерунда.

– Это правда...

– Аниса... если это правда, то должно сработать и в обратном направлении. Ты можешь пожелать, чтобы случалось хорошее?

Она растерянно смотрит в теплые черные глаза Иззи и не может ответить на такой нелепый вопрос.

− Подумай о сове... что хорошего ты можешь ей пожелать?

– Я хочу... – Она закрывает глаза и прикусывает губу, чтобы боль подавила силу, но теперь сила ощущается иначе. Иззи сидя на дорожке держит ее за руки, смотрит в лицо, и Анисе кажется, будто она черпает что-то изнутри и отдает прямо в гравий и землю под ним, но остается пробужденным что-то еще, сияющее и глянцевое, как мокрая мостовая на солнце. – Хочу, чтобы Блодавет поправилась. Желаю ей хорошей жизни... стать такой, какой она сама захочет и делать что хочет. Хочу выучить валлийский. Хочу... – Лицо Иззи блестит от слез. – Хочу с тобой дружить. Хочу...

Она проглатывает их, все свои добрые пожелания о том, как сильно она скучает по отцу и как ей не хватает простых разговоров, на любом языке, с матерью, как она скучает по солнцу Райака, сухому пыльному воздуху, вечной жаре, овцам и козам, по бабушке, дядям, тетям и всем кузенам, и она собирает их всех в антологию. Собирает цветы своих пожеланий в своем горле, своем сердце, своем животе и надеется, что все они добрые.

Правда о совах…

Аниса с матерью стоит у входа в совиный центр. Ожидая выдачи билетов, они беспечно разглядывают прилавок с фруктовым мороженым. Они встречаются взглядами и обмениваются улыбками. Мать ищет карамельный рожок, но тут Анису жестом подзывает продавщица Рэчел.