Амаль Эль-Мохтар: Правда о совах. Мадлен

Есть совы, что плывут по небу, как большие корабли. Есть совы, что порхают с ветки на ветку, словно зяблики. Есть совы, что смотрят с презрением, и совы, что раскачиваются, сидя у вас на руке, будто тростник на ветру.

Аниса не боится сов. Они кажутся ей довольно интересными, когда над ними не воркуют и не вышивают их на подушках. После прогулки по заповеднику она думает, что тогда, в детстве, скорее всего видела филина.

Она бродит от клетки к клетке, от загородки к загородке, рассматривая сов, которые не имеют ничего общего с симпатичными узорами на подолах юбок и платьев: сов без лицевого диска, сов с выпученными глазами и пушистыми головами, сов размером с ее ладонь.

У некоторых сов помимо названия вида подписаны клички: Хоскин, Бру, Сараби. Аниса задерживается у клетки с совой-сипухой и хмурится, читая кличку. Блодьюведд?

Сова смотрит на нее, а Аниса бормочет под нос:

– Блен-да-мед.

– Точнее БЛО-да-вет, – раздается позади дружелюбный голос.

Аниса оборачивается к дрессировщице совиного шоу, темнокожей женщине по имени Иззи. Ее волосы убраны под яркий шарф, на руках перчатки, она заходит в вольер, держа корзинку с кормом.

– На валлийском это означает «лицо как цветок».

Аниса краснеет и опять переводит взгляд на сову. Она еще никогда не видела сипуху так близко и не считает, что та похожа на цветок. В то же время совиное лицо в форме сердца кажется чуждым, жутким и прекрасным, подобно луне на закате солнца, и должно быть какое-то особое слово для цвета крыльев, отливающего перламутром, но не жемчужного.

– Это мальчик или девочка? – спрашивает Аниса.

– Знаешь сказку о Блодавет? – улыбается Иззи. – Эта прекрасная женщина была сделана из цветов и могла превращаться в сову.

– Чушь какая-то, – хмурится Аниса.

– Это из книги сказок «Мабиногион», там полно чуши, – хихикает Иззи. – Если честно, я тоже не думаю, что Блодавет на нее похожа. Эта сова – одна из самых наших проблемных птиц. Но она из Уэльса, поэтому ей дали валлийское имя.

Аниса заглядывает Блодавет в глаза. Они чернее, чем у нее.

– Она мне нравится, – заявляет она.

Стая сов называется парламент.

Совы не к добру.

В то лето, когда сова убила петуха, их страну бомбил Израиль. В мыслях Анисы то лето всегда связано с совой, а не с войной – войну она не помнит. Сражений она не видела. Но помнит звук, который скорее ощутила, чем услышала, – бухнуло так, что земля содрогнулась и от удара загудели кости. Потом бухнуло еще раз и запахло карбидом, а отец подхватил ее на руки и понес в убежище.

Она помнит холод; потом – гнев и плач; едва слышные разговоры, доносившиеся до ее кровати, – голос матери, из-за плохого интернета механический и приглушенный. Она говорила из Лондона сквозь рыдания на смеси английского и арабского, путаясь в акцентах. Голос отца, всегда спокойный и размеренный, в который прорывалось напряжение, как в тот раз, когда кузен тыкал проводом в лапку дохлой лягушки, и та дергалась.

Она помнит, как спрашивала у бабушки, не из-за совы ли на них напал Израиль. Бабушка рассмеялась так, что Анису охватило ощущение пустоты и потери.

– Ш-ш-ш, только не говори израильтянам! Сова убила петуха – у них появится еще один повод, чтобы напасть! Сова в Ливане убила петуха, и правительство это допустило! А ну бегом уходите с мостов!

Вся семья рассмеялась. Аниса была напугана и больше не говорила о сове с петухом.

Почему совы никогда не устраивают брачных игр под дождем? Слишком сыро, чтобы ух-хаживать.

– Почему она «проблемная»? – Аниса наблюдает, как Блодавет раскачивается на жердочке.

Иззи с нежностью смотрит на сову.

– Ну, мы приобрели ее для совиного шоу, но она плохо поддается дрессировке – шипит на дрессировщиков, норовит клюнуть. Также она очень ревностно защищает свою территорию и не подпускает самцов, поэтому мы не можем использовать ее для разведения.

Иззи протягивает Блодавет кусочек сырой курятины, и птица его невозмутимо проглатывает.

– Но ты ей нравишься, – делится наблюдением Аниса.

Иззи печально улыбается.

– Я ее не дрессирую. Легко любить людей, которые от тебя ничего не требуют. – Иззи молчит, глядя на Блодавет с преувеличенной осторожностью. – Или, по крайней мере, легко относиться к ним без злобы.

Когда Аниса решает вернуться к своему классу, Иззи пишет на клочке бумаги «Мабиногион», приглашение приходить еще и бегло рисует голову совы внутри пятилепесткового цветка.