Роберт Блох - Слуги Сатаны

Пасквантоги возносили странные молитвы, а их скво понимающе бормотали в темноте вигвамов. Старухи и седые предки отсутствовали в своих лачугах, а телки и кошки тоже, похоже, исчезли. Что касается великого Коттона Мезера, он был болен коликой, посланной самим дьяволом.

Это была Святая Месса, и барабаны гремели на северных холмах, пульсируя и пульсируя, воспевая Шабаш. Иногда они шептали о тайнах, похороненных под суровыми скалами Новой Англии, которые были стары, когда человек был молод, а другие бормотали сквозь тьму и выли в осеннюю ночь. Иногда они бросали вызов неповиновения всему здравомыслию. Иногда они выбивали сообщения для слушателей «Из-за пределов», приглашения на предстоящее празднование.

Рудсфорд лежал пустой под злорадствующей луной, но за лесом, на Большом Холме, собрались все. Женщины, ведущие тельцов, мужчины, намазанные вонючей мазью, издалека собирались они, чтобы сесть на корточки на покрытой плесенью земле вокруг камней. Рядом с ними пресмыкались и пихались пушистые полчища ночи, фамильяры, дьявольские отродья Абаддона.

Гидеон Годфри стоял рядом с алтарным камнем, глядя в темноту окружающих холмы. Это была большая честь, потому что он был одним из трех, назначенных для того, чтобы принести тельцов в жертву. Привязанные звери печально мычали, качая своими массивными головами. Черные свечи были прикреплены к их рогам, и ароматными настоями были окроплены их глянцевые тела. Их копыта были позолочены, гривы заплетены, и теперь они стояли, вдыхая запах вонючей мази шабаша, поднимающийся от полуголой толпы поклонников, празднующих у алтарного холма.

Гидеон был благодарен за свое место в стороне от тельцов, потому что праздник начался всерьез. Безымянные звуки парили над гулкими холмами. Толпа закружилась, пронзительно крича и вопя, танцуя и визжа в честь Люцифера, пока барабаны били, сотрясая небосвод с обещанием еще большей развязности.

Вино было принесено, вино было выпито, вино было разлито и смешано с кровью. Факелы вспыхнули, и блеклая сцена исчезла, сменившись на сцену непристойного празднования. Гидеон бесстрастно стоял рядом с тельцами, а рядом с ним находился Доркас Фрай, лицо которого было скрыто под капюшоном, над которым поднимались рога козла, чтобы обозначить его священство в ритуале шабаша.

Никто не произнес ни слова. Гидеон избегал Фрая уже три дня, и ему стало интересно, подозревал ли старик, что он делал здесь, в лесу, когда покинул украдкой деревню в полночь. Гидеон задумался, есть ли у него собственный план - и Гидеон ждал, время от времени поглядывая на алтарь, на котором была расстелена черная ткань, на которой стояла серебряная чаша и лежал серебряный нож для жертвоприношения.

Но не было времени для ожидания, не было времени для удивления. Барабаны словно возводили что-то в темноте; что-то, что пульсировало и вибрировало, что-то, что взлетало и звало. И теперь Доркас подошел к алтарю в короне рогов, и первого тельца вывели вперед, опустив на колени под ножом. Дело было сделано, чаша принята, и барабаны грохнули литанию Старшему Пастырю.

Доркас Фрай теперь стоял один на вершине алтаря. Прежде чем принести в жертву других тельцов, он должен исполнить Призыв.

Доркас поднял серебряный нож и серебряную чашу. Он дал сигнал барабанщикам в темноте, и они замолчали.

Молча празднующие двинулись вперед, чтобы столпиться под насыпью алтаря и алтарным камнем. Доркас поклонился черной ткани и начал петь.

Гидеон узнал слова, узнал слоги, узнал латинский ритм. Но он не знал ответ. Ответ был порожден не барабанами, гром родился не среди облаков. Это был рев из-под окружающих их холмов. И он поднимался, как поднялся Доркас Фрай, как лица Сборища поднялись в ожидании Пришествия. Сейчас…

Голос Доркаса Фрая дрогнул. Раздался оглушительный раскат. Он озадаченно уставился на черную ткань на алтаре. Гидеон знал, что пришло время. Он шагнул вперед, подошел к алтарю, наклонился и стремительным движением дернул серебряный нож. Он вспыхнул, вонзившись в грудь Фрая.

Старик отшатнулся от внезапного изумления, и из толпы раздался скорбный вой. Пока они колебались, Гидеон нанес еще один удар, но не увидел пятен крови. Это было то, чего он боялся - Доркас Фрай был мертв, но все еще жив.

Был еще один способ. Он сорвал черное покрывало с алтаря и схватил том, скрытый под ним - том, который он положил там три ночи назад. Он поднял его вверх и опустил на рогатую голову Фрая. Раздался хрустящий звук, издаваемый трущимися осколками гниющих костей.