Елена Арсеньева - Верни мое имя!

Неужели правда?! Неужели сюда мог приехать Королевич?! К Любаше? Откуда он про нее узнал? Или это случайность какая-то?

Хотя, скорей всего, Катька врет. Решила посмотреть, как Васька будет реагировать.

– Ладно, все эти ваши девчачьи фокусы меня не интересуют, – отреагировал он пренебрежительно. – Ведьма вернулась?

– Нет, – покачала головой Крылова. – Как улетела перед рассветом, так и не возвращалась.

– Отлично, – кивнул Васька. – Ты можешь мне кое в чем помочь?

– Это как-то связано с нашим возвращением домой? – деловито спросила Катька.

– Само собой!

– Тогда помогу, – согласилась Крылова. – Нет вопросов!

– Мне нужно попасть вот в этот дом, – показал Васька на избушку Марфы Ибрагимовны. – А тебя прошу покараулить, чтобы ведьма не застукала. Потому что если она меня поймает, домой мы фигушки вернемся! Покарауль и сигнал подай, если что не так.

– Какой сигнал? – спросила Катька Крылова.

– Кричать начни погромче. Ори, бей копытами по крыльцу, проси Ульяну вернуть тебя домой… В общем, подними шум и задержи ее. Договорились?

– Сделаю, – согласилась Крылова, и Васька опрометью кинулся к домику Марфы Ибрагимовны.

Знакомое крылечко, знакомая дверь. Как давно он тут не был! На самом деле – только со вчерашнего дня, но столько всего с тех пор приключилось, что и не счесть!

– Василий Тимофеев! – радостно воскликнула Марфа Ибрагимовна молодым веселым голосом. – Как же я рада тебя видеть живым и здоровым! Не забудь спасибо сказать: ведь это мы с моей половинкой тебя от верной смерти спасли.

– С вашей половинкой? – изумился Васька. – С правой половинкой портрета? Вы же с ней в ссоре были!

– А вот теперь и помирились, – радостно сообщила Марфа Ибрагимовна. – Осточертело ей подглядывать за этим поганым оборотнем да видеть, как они с Ульяной ни в чем не повинных людей в могилу свести норовят. Уговорила я правую половинку надоумить твоего батюшку сделать кое-что… Она согласилась помочь. Это и ему жизнь спасло, и тебе.

– Что же это было? – с замиранием сердца спросил Васька.

– Ульяна хотела напоить василиска змеиным отваром, а мы не дали! – гордо заявил портрет.

Так, смекнул Васька, значит, за то время, покуда он добирался из леса, ведьма Ульяна успела и отвар из убитой змеи изготовить, и попытаться напоить этим зельем кота-мальчика. Нет, здесь и в самом деле что-то не то со временем!

А у ведьмы Ульяны что-то не то с головой!

– Но если бы кот-мальчик выпил это зелье, он бы умер! – вскричал Васька.

– Да ничего бы ему не сделалось, – фыркнул портрет. – Ну конечно, он пал бы аки мертв, твои родители оплакали бы его да схоронили, а он опять возродился бы спорышком-оборотнем, готовым на новые мерзкие пакости по первому слову Ульяны. А вот тебе куда хуже пришлось бы! Тело твое было бы в земле погребено, а ты остался бы котишкой-оборотнем на веки вечные. И сгнил бы заживо вместе с образом твоим человеческим. Так что Ульяна и своего добилась бы, тебя погубив, и зарок не был бы нарушен.

– Уж-ж-жас… – пробормотал Васька, и зубы его застучали от страха. – К-какой зар-рок-к?!

– А такой, что если колдун либо ведьма своими руками кота убьют, им семь лет ни в чем удачи не будет. Вся сила волшебная изойдет на нет. А этого Ульяна пуще смерти боится. Помнишь, она тебе испытания устраивала, дескать, в слуги возьмет? Куда там! Это она надеялась, что ты со страху помрешь – ну она своего и добьется. Она тебя в кота обратила, чтобы василиска в твой дом пристроить и всю твою семью искоренить, но заодно сколько трудностей сама себе создала! Вот и старается двух зайцев убить: и тебя прикончить, руки в твоей крови не обагрив, и месть свою совершить.

– Да за что же она мстит?! – вскричал Васька. – Что мы ей сделали?!

– Предок твой, Петр Тимофеев, отверг ее, на любовь ее не ответил, вот она и сбесилась от злости. С того и ведьмой стать захотела. С того и на перину мою бухнулась немедля, стоило мне только помереть. А всем на свете рассказывает, что это я так подстроила! – с негодованием воскликнула Марфа Ибрагимовна.

Васька вспомнил, что в пересказе Ульяны эта история и впрямь звучала иначе, но в эти бабские, извините, дамские, а точнее ведьминские, разборки он вмешиваться не собирался. Его больше интересовало другое.

– Да разве такое возможно – за какую-то там любовь мстить веками?! – возмущенно воскликнул он.

– За какую-то там любовь! – сердито передразнила Марфа Ибрагимовна. – Я ж говорила, что ты в любви ничегошеньки не понимаешь! У тех, кто любит, сердце слабеет. Их и на доброе, и на злое подвигнуть можно. Ежели, скажем, ревнует кто – он везде дрова для этого костра отыщет, а не будет дров, так хоть солому подбросит. Любящих вокруг пальца обвести можно запросто. Они ж слышат и видят только то, что хотят, а не то, что на самом деле происходит. Вот теперь Ульяна взялась одну девку морочить. Та, бедняжка, сердце крушит из-за какого-то добра молодца, сына царского.