Елена Арсеньева - Верни мое имя!

– Беги-беги, котишка-оборотень! Недолго тебе бегать осталось! Видел, как змея своих змеят извести хотела? Вот так же и тебя скоро родная мать изведет! Ха-ха-ха! Кар-кар-кар!

Вера Сергеевна давно поняла, что в их доме творится что-то неладное. Жить стало невыносимо, сына точно подменили! Она все надеялась, что муж спохватится и примет какие-то меры, но он и сам стал странным до ужаса. Половинку старой картины зачем-то сегодня под подушку спрятал… А главное, Вера Сергеевна чувствовала, что он точно так же боится сына, как она сама.

Еще бы не бояться! На Ваську, конечно, наведена порча. А порча – это страшно. Это страшнее всех болезней!

Но есть же на свете люди, которые порчу снимают. Специальные такие колдуны… С каждым днем Вера Сергеевна все больше укреплялась в мысли, что найти такого колдуна – единственный шанс спасти семью.

Этим утром она вышла из дому, собираясь пойти в магазин, как вдруг взгляд ее упал на объявление, наклеенное прямо на двери их подъезда. Там было написано следующее:

«СНИМАЮ ПОРЧУ, НАВЕДЕННУЮ НА РЕБЕНКА».

Уголки объявления были еще сырыми от клея, и Вера Сергеевна оглянулась в надежде найти человека, который ей сейчас так нужен.

Неподалеку стояла темноволосая женщина в черном платье и держала в руках пачку каких-то бумаг.

Вера Сергеевна бросилась к ней:

– Извините, это ваше объявление? Вы в самом деле можете снять порчу?!

Женщина повернулась. Она была необыкновенно красива: черноволосая и черноглазая, с длинными стрельчатыми ресницами, белолицая и румяная… Правда, сросшиеся на переносице брови, тонкие, искривившиеся в недоброй ухмылке губы, острый подбородок и длинный, слегка загнутый нос придавали ей несколько зловещее выражение. Васька Тимофеев, да и отец его, Тимофеев-старший, боялись встречи с этой женщиной пуще смерти, однако Вера Сергеевна ничего об этом не знала.

Незнакомка посмотрела ей в глаза, и этот взгляд, казалось, проникал до самого сердца! Вера Сергеевна ощутила огромное доверие к этой женщине и желание рассказать обо всем, что сделало жизнь невыносимой.

– Охо-хо-хо, – вздохнула незнакомка. – Вижу, дела твои совсем плохи! Извел тебя обменыш проклятый? И мужа твоего извел?

– Обменыш? – в ужасе повторила Вера Сергеевна. – Как это?

– Да разве ты сама не чувствуешь, что сына твоего будто подменили? Был мальчик как мальчик, а теперь словно зверек в доме поселился!

– Откуда вы знаете?! – ужаснулась Вера Сергеевна.

– Дар у меня такой – видеть беду человеческую, – пояснила женщина. – Особенно если порча через подарок наговоренный пришла.

– Подарок? – пробормотала Вера Сергеевна. – Нам вроде бы никто ничего не дарил… Хотя нет! Прабабка моего мужа оставила ему какое-то наследство… мы поехали посмотреть, да так и не доехали…

– А еще что? – настойчиво спросила незнакомка. – Что еще она вам оставила?

– Представляете, половинку какого-то совершенно потрескавшегося портрета, на котором ничего разглядеть невозможно! – пожаловалась Вера Сергеевна.

– Зато он вас отлично видит, этот портрет, через него-то ведьма старая и навела на вашу семью порчу! – воскликнула женщина. – Ей все равно было, кого изувечить, но ребенок – самый слабый, по нему сильнее всего ударило. Муж твой тоже изменился, разве нет?

– Изменился… – выдохнула Вера Сергеевна. – Ночью у нас такой ужас был, вы не представляете! Сын хотел этот портрет порвать, а муж ему не дал! Положил под подушку!

– А теперь? – насторожилась незнакомка. – Теперь этот портрет где?

– Петр его куда-то спрятал, – развела руками Вера Сергеевна. – Петр Тимофеев – это моего мужа так зовут.

– Петр Тимофеев… – повторила женщина с каким-то странным выражением. – Значит, и правда портрет!

– Что? – непонимающе переспросила Вера Сергеевна.

– Да на портрет чары были наложены – злобные, проклинающие чары, – пояснила целительница. – Забери портрет у мужа и мне отдай – я с него порчу сниму.

– И тогда мой сын выздоровеет? – с надеждой спросила Вера Сергеевна.

– Конечно, – улыбнулась незнакомка. – Да еще я тебе отвар дам целебный. Зелье чудодейственное! Как только сын его выпьет – все кончится!

– Пожалуйста, помогите! Я вам заплачу, заплачу, сколько бы это ни стоило!

– Деньги свои себе оставь, пригодятся на похороны, – ответила женщина.

– Что?! – покачнулась Вера Сергеевна. – Что вы сказали?! На какие похороны, господи?!

– Похороны?! – изумилась незнакомка. – Послышалось тебе. Я сказала: «Деньги свои себе оставь, пригодятся, схорони!» Схорони – значит спрячь. Поняла?