Дженнифер Макмахон - Пригласи меня войти

– Но есть кое-что еще. Думаю, они хотят, чтобы мы помогли им.

– Помогли им? Как?

– Они хотят, чтобы я нашла человека. Живого потомка Хетти.

– Кого?

– Точно не знаю, но думаю, что она находится в опасности.

Он смотрел на нее, не зная, что ответить на это, изо всех сил стараясь осмыслить услышанное.

Элен потянулась и сжала его руку.

– Мы должны помочь ей, Нат. Так хочет Хетти. Ради этого все и задумано.

Она бежала домой, срезая путь через перелески и задние дворы и держась подальше от улиц, поскольку не хотела рисковать на тот случай, если Дикки и его друзья решили искать ее на автомобилях. Луна была почти полной, и Олив хватало света для ориентировки. Когда она вернулась во двор своего дома, то сразу пошла в мастерскую, – старый деревянный сарай восемь на десять футов, стоявший на другой стороне от подъездной дорожки. С сильно бьющимся сердцем, покрывшись холодным потом, Олив взяла двенадцатизарядный винчестер, который отец брал с собой на утиную охоту. Все остальное оружие было заперто в оружейном сейфе в гостиной. Но отец недавно чистил дробовик, поэтому ружье лежало на верстаке.

Олив не знала, собирается ли Дикки со своими безумными друзьями прийти за ней, но хотела приготовиться на всякий случай.

Она пошарила на верстаке, нашла фонарик, оставленный отцом, и включила его. Батарейки почти разрядились, и свет был тусклым.

Она нашла провощенный отцовский мешок для утиной охоты и сунула туда коробку с патронами. Потом начала обыскивать сарай в надежде найти дневник, о котором услышала сегодня вечером. Может быть, это дневник Хетти?

Олив проверила полки, коробки с инструментами, старые деревянные ящики для яблок, набитые разным хламом. Она нашла старые батарейки, пластиковые ведерки, мотки проводов, коробки гвоздей, старые ободья для колес, но ничего, отдаленно похожего на дневник. Потом она заметила большую розовую коробку для рыболовной снасти, которой пользовалась мать во время своего кратковременного увлечения вышивкой из бисера. Несколько лет назад мама решила, что будет забавно изготавливать украшения из бисера и продавать их на ремесленных ярмарках и на фермерском рынке. Она потратила небольшое состояние на материалы и сделала лишь несколько образцов, которые оставила себе или отдала Рили, а потом утратила интерес к бисеру. Мама была непоседливой женщиной. Вещи лишь на короткое время привлекали ее внимание, пока она не увлекалась чем-то новым.

Олив поднялась на цыпочки, сняла коробку с верхней полки, поставила ее на верстак и открыла. Верхняя часть была разделена на крошечные коробочки для бисера, рассортированного по цвету и размеру. Там были катушки нейлоновых ниток для нанизывания, крючки и застежки. На дне лежали инструменты: молоточек, плоскогубцы и всевозможные пинцеты. А под ними – книжка в кожаной обложке.

Олив достала ее, быстро перелистала и узнала крошечные наклонные буквы, аккуратный почерк своей матери.

Это был мамин дневник!

Олив понятия не имела, что мама вела дневник. Первая запись была датирована 1 января 2013 года.

Олив перелистала страницы. Было нечто удивительное и утешительное в том, чтобы видеть мамин почерк, прикасаться к страницам, которых касалась она, читать ее мысли.

Многие ранние записи относились к скучным повседневным делам: часы работы в магазине, неприязненные отношения с боссом, забавная история, услышанная от покупателя.

Потом содержание стало более интересным. Мама писала о Хетти и о ее сокровище. Она явно искала его.

Вот что мама написала за месяц до своего исчезновения:

«Я чувствую, что Хетти направляет меня, приближает меня к нему».

Дальше она написала:

«Если я смогу найти ожерелье, то найду сокровище. Ожерелье – это ключ».

12 июня прошлого года она написала:

«Я солгала Олив насчет сокровища, но я делаю то, что нужно сделать. Это единственный способ обеспечить ее безопасность. Я видела, как отчаивались другие люди, на что они шли в надежде добыть сокровище. «Сокровища не существует, – сказала я своей дочери. – Его никогда не было: это лишь глупая выдумка». Не знаю, поверила ли она мне. Моя Олли – это яркая звездочка, и что-то подсказывает мне, что она видит меня насквозь».

14 июля она написала:

«Есть! Я получила ожерелье. Это стоило мне огромной доли моих сбережений, но теперь деньги – это не проблема. Если все получится так, как я думаю, то скоро мы будем богаты сверх всяких ожиданий!»