Антон Вильгоцкий - Пастырь мертвецов

Журналист стряхивал последние капли мочи на замызганный ободок унитаза и размышлял о том, как бы ему выпросить у барменши еще пару рюмок в долг. Надпись «Соси х…й», шедшая через стену над унитазом, не внушала оптимизма, но Илья все-таки надеялся на свое журналистское словоблудие. Он застегивал молнию на джинсах, когда на горло ему легли сзади чьи-то холодные пальцы.

– Не дергайся, – произнес властный голос. В этот миг Илья едва удержался от того, чтоб сходить еще и по большой нужде. Голос убийцы – а в том, что тот пришел его убивать, Шелудько не сомневался – показался ему знакомым.

Когда неизвестный, закрыв дверь кабинки, которую Илья по пьяной безалаберности забыл за собой запереть, развернул его лицом к себе, Шелудько побледнел и начал икать. Он сразу смекнул, что по его душу явился кто-то из тех, кому он доставил проблемы в прошлом – но при виде этого человека струхнул даже больше, чем был способен. «Мне точно не жить!» – пронеслось в голове, из которой махом улетучился весь хмель.

– Витторио? – стуча зубами, вымолвил Илья. – Ты?

– Не называй меня так, – скривился его незваный собеседник. – Те времена давно прошли.

– Чего ты хочешь? – Больше всего Илье сейчас хотелось забиться в угол и прикрыть голову руками, и он лишь каким-то чудом от этого удерживался.

– Сейчас узнаешь, – гость из прошлого толкнул его вперед. Шелудько покачнулся и, не удержавшись на ногах, присел на унитаз. Его лицо оказалось теперь аккурат на уровне ширинки брюк Витторио. Илья подумал о том, что мерзкая надпись может теперь оказаться для него пророческой.

– Эй, ты чего?! – завопил он, придя уже в абсолютный ужас. – Я не буду… Ты же не пидор, это Гэндальф им был! Или вы все-таки…

– Заткнись! – Витторио влепил ему увесистую затрещину, от которой Шелудько ойкнул и затих. – Как ты мог подумать такое? А впрочем, каждый мыслит в меру своей распущенности. Насиловать тебя я не стану. Я же не пидор, как ты правильно подметил. Ты нужен мне для другого… – сказал он, сунув руку в карман.

– Не трогай меня! – Илья хотел закричать, но голос его был тих и сдавлен. – У меня есть могущественный друг и защитник. Темный волшебник! Если ты причинишь мне вред, он от тебя мокрого места не оставит!

– Не о Яне ли речь? – приподнял правую бровь Витторио.

– Откуда ты знаешь? – у Шелудько отвисла челюсть.

– Я же как раз об этом и хотел с тобой поговорить, – осклабился его мучитель. – Не буду ходить вокруг да около. Твой хозяин мертв.

– Ты убил его? – потрясенно выдохнул Илья.

– Нет, – мотнул тот головой. – Не я, хотя ввиду того, что мы с ним были почти соседями, такая возможность выпадала мне не раз. Ян сунул свою смазливую польскую мордашку туда, где ему появляться не следовало, – за что и поплатился. Как бы там ни было – а ты теперь остался без патрона. Полагаю, ты чувствуешь себя весьма неуютно теперь, когда знаешь это?

Шелудько шмыгнул носом и неохотно кивнул.

– Все можно исправить, Илюша, – лукаво улыбнулся Витторио. – Теперь ты будешь работать на меня. Я тоже один из них.

– Что я должен делать? – Илья не стал торговаться.

– Вот, – из кармана брюк гость из прошлого достал небольшой предмет и протянул его Шелудько. – Надень это кольцо. И никогда не снимай.

Дрожащей рукой Илья взял у него кольцо и натянул на средний палец правой руки. То был серебристый, скорее всего, мельхиоровый перстень в виде черепа – такие любят готы и металлисты. Только теперь Шелудько заметил, что такой же поблескивает на одном из пальцев у самого Витторио.

– Так… тебе удалось? – разлепив пересохшие губы, пролепетал журналист. – Ты стал настоящим магом, Витторио?

– Ну а то, – горделиво усмехнулся тот. – И я уже сказал, не называй меня так. Теперь мое имя Морлок .

Имя это ничего не говорило Илье, но почему-то ему стало не по себе, когда оно прозвучало в и без того мрачном антураже туалетной кабинки. Точно мертвец отрыгнул.

– Да. Это тебе на первое время, – новый хозяин бросил на грязный пол небольшую пачку пятисотрублевых купюр. – Счастливо оставаться, – Витторио… точнее, Морлок шагнул наружу. – Жди указаний. – Уходя, он с силой хлопнул дверью, от чего Илья вздрогнул и уж теперь не сдержал «порыва чувств», загадив штаны.

Несмотря на это, он был счастлив, что все закончилось так просто. Илья даже хотел было перекреститься, но передумал, что в исполнении вечного «кандидата в черные маги» этот жест будет выглядеть кощунственно. Все же, несмотря на гнусность своей натуры, он еще не достиг последней стадии лицемерия…