Джо Лансдейл - Этой ночью oни не пошли на ужастик

— Это просто ниггер из школы, — сказал Пердун. — Он нам самим не нравится. Мы его подобрали только потому, что его пиздили парни из Уайт Три, а мы не хотели потом проиграть в футбол по той причине, что он наш квотербек.

— А, — сказал Жиробас Номер Один. — Ясно. Лично мы с Винни против ниггеров в спорте. Стоит им начать принимать душ с белыми ребятами, как уже хочется присунуть белой телочке. От одного до другого — всего шаг.

— Мы тут причем? — сказал Леонард. — Это же не мы интегрировали школы.

— Нет, — сказал Жиробас Номер Один, — это сделал старый Ушастый Джонсон, но вы зато катаетесь с этим вот, и пьете.

— Мы ему в стакан нассали, — сказал Пердун. — Это такой прикол, понимаете. Он нам не друг, клянусь. Просто ниггер, который играет в футбол.

— В стакан нассали, а? — сказал тот, кого звали Винни. — А мне нравится, Хряк, а тебе? Нассали в сраный стакан.

Хряк уронил стаканчик Скотта и улыбнулся.

— Поди сюда, ниггер. Хочу кое-что тебе сказать.

Скотт посмотрел на Пердуна и Леонарда. Без толку. Их вдруг заинтересовали носки их кроссовок; они изучали их с таким интересом, будто это чудеса света.

Скотт подошел к Хряку, и Хряк, еще улыбаясь, положил ему руку на плечи и подвел к большому складскому зданию.

— Что мы делаем? — спросил Скотт.

Хряк развернул Скотта лицом к Леонарду и Пердуну, все еще державшим стаканчики и исследовавшим кроссовки.

— Не хотел пачкать новый гравий на дорожке, — сказал Хряк.

Придвинул голову Скотта ближе к своей, свободной рукой потянулся назад, под гавайскую рубашку, и извлек тупорылый черный револьвер, и приставил к виску Скотта, и спустил курок. Раздался хруст, будто кто-то разминал коленку, и ноги Скотта одновременно поднялись и сдвинулись в сторону, и что-то темное брызнуло из головы, и ноги качнулись назад к Хряку, и ботинки зашаркали и задергались по бетону перед зданием.

— Как мило, — сказал Хряк, когда Скотт обмяк и свесился с его руки, — держит ритм до последнего.

Леонард не мог издать ни звука. Кишки подступили к горлу. Хотелось растаять и затечь под машину. Скотт умер, и мозги, которые изобретали планы закрученней, чем червяки в банке, и командовали его ногами на футбольном поле, размазались, как яичница на завтрак.

Пердун сказал:

— Твою мать.

Хряк отпустил Скотта, его ноги разъехались, он сел, качнулся вперед, голова стукнулась о цемент между коленок. Под лицом расплылась темная лужа.

— Так ему лучше, мальчики, — сказал Винни. — Ниггеров зачал Каин с обезьяной, поэтому они ни люди, ни обезьяны. И нет им места в этом мире, неприкаянным. Начнешь дрессировать их водить тачки да в футбол гонять — не выйдет ничего доброго ни для них, ни для белых. На рубашку не попало, Хряк?

— Ни капли.

Винни зашел в здание и что-то сказал там людям, что можно было услышать, но нельзя разобрать, потом вернулся со смятой газетой. Подошел к Скотту и обернул ее вокруг окровавленной головы, затем уронил обратно.

— Попробуй отмыть эту херню, как засохнет, Хряк, и больше не будешь париться за гравий. Гравий еще что… — затем Винни сказал Пердуну: — Открывай заднюю дверь.

Пердун едва ногу не подвернул, так торопился исполнить приказ. Винни взял Скотта за шкирку и ремень и забросил на пол «Импалы».

Хряк почесал яйца стволом револьвера, затем убрал пушку назад, под гавайскую рубашку.

— А вы, пацаны, поедете с нами в низовья и поможете выкинуть ниггера.

— Да, сэр, — сказал Пердун. — С радостью забросим его в Сабину.

— А ты чего? — спросил Хряк Леонарда. — Зассал, что ли?

— Нет, — прохрипел Леонард. — Я с вами.

— И хорошо, — сказал Хряк. — Винни, возьми грузовик, дорогу показывать будешь.

Винни достал ключи из кармана и открыл соседние ворота с теми, где горел свет, зашел, затем сдал назад на новеньком золотом пикапе «Додж». Встал с заведенным мотором перед «Импалой».

— Никуда не уходите, пацаны, — сказал Хряк. Зашел ненадолго на склад. Они слышали, как он сказал внутри: — Смотрите киношку дальше. Только пиво еще нам оставьте. Сейчас вернемся, — затем свет потух, и Хряк вышел, захлопнув дверь. Посмотрел на Леонарда и Пердуна и сказал: — Допивайте, пацаны.

Леонард и Пердун опрокинули теплую колу с виски и уронили стаканчики.

— Теперь, — сказал Хряк, — ты лезь назад к ниггеру, а я сяду к водителю.

Пердун сел назад и поставил ноги на колени Скотта. Он старался не смотреть на голову в газете, но не вышло. Когда Хряк открыл дверцу и включился свет, Пердун увидел, что газета отлипал и под ней видно глаз Скотта. Бумага у лба стала темной. У рта и подбородка была реклама спиннинга.