Иван Белов - Заступа

— Башку ему секи, Заступа-батюшка, — взвизгнул Федя.

Бучила замешкался имея на заложного несколько иные виды.

— Дай сюды! — Федя попытался вырвать тесак.

— Руки убрал! — вызверился Рух. — Живьем мертвяка брать. Хватайте с двух сторон, жмите к земле.

— Заступа, — простонал Федор.

— Быстро! — крикнул Бучила. Пантелей, парень исполнительный и десятка не робкого, шагнул навстречу заложному.

— Ой горюшко, — Федька прыгнул с другой стороны.

Мертвец глухо завыл и на мгновение растерялся, не зная кого уцепить.

— Кусаться не дайте, иначе конец, враз загниешь, — напутствовал войско Рух, как полагается воеводе, оставаясь в безопасности, позади.

Пантелей, вот исключительной полезности человек, ловко ухватил заложного за волосы, и оттянул назад башку с щелкающими челюстями, одновременно выворачивая правую руку. Федя, взбодрившись боевым кличем, похожим на козлиное блеяние, заломил мертвяку левую руку. Заложный дернулся, зарычал, послышался треск, Федор обескуражено ойкнул и едва не упал, не понимая куда девать оторвавшуюся руку. Рука крючила пальцы, часто — часто сжимаясь в кулак.

— Держи, мать твою! — рявкнул Бучила, выбирая с какой стороны подступить.

Федя отшвырнул лапищу и вцепился в брызгающее гноем плечо. Рух обежал компанию со спины и в три сильных удара подрубил заложному обе ноги. Лопнули подколенные жилы, воющий мертвяк подломился и шумно осел. Помощнички прижали комок дергающегося, вонючего мяса к траве. Ничего, отмоются, река близко, а апрельская водичка дивно бодрит.

— Не отпускать! — Рух саданул заложного сапогом по лицу. Под каблуком мерзко хрястнуло, мертвяк закашлялся, подавившись зубами. Теперь не укусит, падла, разве деснами иссосет.

Бучила, не снимая ноги с мерзкого рыла, быстро присел и коснулся головы с отслоившейся кожей. Вспышка. Видение…

Перед глазами покачивался гнедой лошадиный круп. Холеная лошадка бежала бодро, потрясывая хвостом и взлягивая копытами. Молодая, резвая, сытая. Под лоснящейся кожей играли тугие жгуты скрученных мышц.

— … и забеременела, а от кого хрен разберешь, — звук появился внезапно. — Бегает по деревне, виновника ищет, а мужики морды отворачивают и глазенки паскудные прячут.

Конец фразы у тонул во взрыве звучного хохота. В руки возницы сунули глиняный кувшин. Забулькало. Возница напился, крякнул и вытер усы.

— Ух хорошо браты! С доброй компанией, да чаркой хмельной, к ночи будем на перевозе. Отгрузимся, покимарим, и по утру я обратно к жене.

— Припрешься, а у ней под боком Сенька косой храпит, за сиську держится, — добродушно хмыкнул невидимый собеседник.

— Да ты чего, Ермолай? — всполошился возница. — Чтоб Нюрка моя, да с Сенькой косым?

— Косые по мужицкой части дюже сильны, — поддакнул третий, едущий на телеге. — Знамое дело, Господь если где не додал, то в другом месте прибавит.

— Скажете тоже, — пренебрежительно фыркнул возница, но в голосе проскользнуло волнение. Видать представил супругу с противным Сенькой косым. — Не могёт это го… — и осекся.

Впереди, на изломе дороги, густой темный лес породил жуткую, костлявую тень …

Рух рывком пришел в себя, едва не упав от нахлынувшей слабости. В ушах стояли дикие предсмертные вопли, к губам лип тошнотворный привкус крови и желчи. Дело чуть прояснилось. Мужиков убила какая-то тварь, а потом, брошенные без погребенья тела поднялись. Опознать гадину Бучила не смог, видение оказалось короткое и сумбурное. В конце он почти ослеп, хлебнув через край жуткой боли, доставшейся несчастному возчику.

Заложный заелозил, задергал перебитыми ножками. Рух примерился и одним ударом снес гнилую башку. Тесак ушел в землю на целую пядь.

— Все, отпускайте, — Рух пошатнулся. Его мутило. Мысли плясали дьявольский хоровод. Кажущееся простым дело приняло совсем иной оборот. Сходи, Заступа-батюшка, угомони мертвяков. Плевая работенка. Ага, теперь ноги бы унести. И желательно не в руках. Одна надежда — тварь насытилась и ушла. Сильная, злобная, живучая мразь. Столкнуться с такой, удовольствие малое.

— Узрел, Заступа-батюшка? — благоговейным шепотом спросил Федор.

— Угу, — кивнул Рух. — Ничего интересного. Рука где?

— Кака рука?

— Кака рука, — передразнил Рух. — Которую оторвал.

— Выбросил, — растерялся Федор. — Тебе какой с нее прок?

— Надо найти, — глухо сказал Бучила.

— Я в-видал, — Пантелей сорвался с места, прыгнул в овражек у дороги и затих, словно пропал.