Игорь Безрук - Убить вампира (По ту сторону отчаяния) [СИ]

Михайлов быстро раскидал по сторонам то, что мешало ему добраться до стены из сена, и увидел, что кубы плотно перетянуты вокруг веревками. Он крепко ухватился за одну из них и с силой потянул на себя. Куб выпал из своего гнезда, обнажив чернеющую пустоту. Михайлов потянул второй куб, потом третий, пока не образовался проход, достаточный, чтобы забраться внутрь.

Свет от керосиновой лампы сюда не проникал, и Михайлов вынужден был снова зажечь спичку.

Вспыхнувший на мгновение свет выхватил из замкнутого темного пространства гроб, стоявший на таких же кубах из сена, какие окружали эту своеобразную пещеру.

Михайлов медленно приблизился к нему, чувствуя, как сильно стучит сердце. Он зажег еще одну спичку и, присветив себе, откинул крышку гроба. Там, еще не сгнившая, однако посиневшая, со множеством зеленых пятен на лице, лежала Лайма. Одной рукой она прижимала к себе голову Кравченко.

Михайлова как молнией поразило. Он попятился, придерживаясь рукой стен, и выбрался из этого жуткого склепа из сена наружу. Он был потрясен. Все это никак не укладывалось в сознании. Почему Кречет не захоронил свою дочь на кладбище? И откуда здесь оказалась голова Кравченко? Конечно, Михайлов ожидал от поездки в Пырьевку многого, но только не этого.

Надо взять фонари, позвать сюда всех, немедленно раскидать это тленное сено.

Он вспомнил, что видел в бардачке машины Горюнова фонарь. Нужно взять его, иначе тут и сам голову потеряешь.

Михайлов выбрался из сарая. Небо заволокло серыми тучами, сумерки быстро окутывали двор. Опустившийся на огород белесый туман полностью скрыл кладбище.

— Горюнов! Горюнов! — крикнул Михайлов, но никто ему не ответил.

Он сам пошел к машине, тоже утонувшей в тумане. На какое-то мгновение острое предчувствие опасности охватило его. Он снова крикнул громко:

— Свирида, как ты там? Ты меня слышишь?

Но и Свирида ему не ответил. Видно, еще не пришел в себя. Михайлов побрел к тому месту, где они оставили машину. Вскоре из тумана показался бампер. Потом появились и остальные части. Обе задние дверцы оказались открыты.

— Свирида, где ты? — спросил Михайлов, приближаясь.

Какой-то глухой чавкающий звук послышался из салона. Михайлова бросило в пот. Внизу левой дверцы он заметил две ноги. Кто-то стоял на коленях на земле, туловище было скрыто в машине.

«Что это?» — подумал Михайлов, и рука его машинально потянулась к кобуре.

— Эй, кто там? А ну, покажись! — не своим голосом произнес он. — Покажись, тебе говорят!

Михайлов навел в сторону машины пистолет. Чавкающий звук на минуту прекратился.

— Ну-ка, поднимись! — приказал Михайлов, и колени стали неторопливо отрываться от земли, стопы нашли опору, потом за стеклами задней дверцы показалась спина в куртке. Настоятель?! Это был он. Священник медленно повернул к Михайлову голову, и он потерял дар речи. Лицо батюшки уже не было человеческим. Михайлов увидел два ярких, налитых кровью глаза. Изо рта по подбородку, капая на грудь, стекала струйка свежей крови.

Тут и с другой стороны кто-то поднялся. Михайлов увидел Кречета. Его глаза также горели алым огнем, и рот испачкан кровью.

— А, майор, — с ехидством произнес Кречет. — Вы как раз вовремя. Мы только приступили к трапезе. Не желаете ли присоединиться?

— Я не ужинаю с тварями, — выдавил из себя Михайлов и выстрелил Кречету в голову. Тот упал. Тогда Михайлов перевел пистолет на священника и два раза нажал на спусковой крючок.

Оглушительные выстрелы эхом разлетелись по балке. Священника откинуло в сторону, он упал навзничь и так и застыл со вскинутыми вверх руками.

«Еще с людоедами я не сталкивался», — подумал Михайлов. Надо срочно разыскать Горюнова и выбираться отсюда поскорее, пока совсем не стемнело. Тут уж делать нечего.

Он повернулся и направился было к дому, как услышал сзади какие-то шорохи. Страх охватил его. Михайлов повернул голову и обмер: Кречет медленно поднимался с земли. С виска его стекала кровь.

«Неужели я в него не попал? С трех метров?» Он снова стал поднимать пистолет, однако еще не донес его до уровня глаз, как с другой стороны зашевелился настоятель и тоже стал подниматься с земли.

«Да что это за день такой сегодня? — каруселью завертелось в голове Михайлова. — Куда я попал, черт возьми!»

— А ты неплохо стреляешь, майор, — ухмыльнулся Кречет и громко злорадно расхохотался.

На этот раз Михайлов прицелился точнее и выстрелил раз, потом другой. Сначала в грудь, потом в самый лоб Кречета. Он отлетел метра на полтора и затих. Михайлов тут же перевел пистолет на священника и тоже выстрелил два раза на поражение. Батюшка мешком повалился на землю и скрутился, как червь.