Игорь Безрук - Убить вампира (По ту сторону отчаяния) [СИ]

Свирида шевельнул головой и слабо застонал.

— Как вы себя чувствуете?

Свирида приоткрыл глаза.

— Сейчас Горюнов отвезет вас в больницу.

— Не стоит беспокоиться, товарищ майор, вы же видите, он в меня не попал, царапнул только. Перевяжем, и все. Вы же один здесь не справитесь, если мы уедем.

Михайлов посмотрел в глаза Свириде. Тот был прав.

— Хорошо. Горюнов, у тебя есть в машине аптечка?

— Конечно, есть, куда ж без нее?

— Надо продезинфицировать рану. Я — на кладбище.

— А с этим что будем делать? — кивнул Горюнов на Кречета.

— Возьму с собой, — ответил Михайлов.

Он подошел к Кречету и приказал подняться.

— Мне нужны темные очки, — произнес Кречет. — Я не могу выходить на улицу без очков.

Михайлов посмотрел по сторонам. Очки лежали на подоконнике. Он взял их, надел на Кречет, и они пошли к выходу.

— Идемте с нами, святой отец, — обратился Михайлов к батюшке. — Будете отпевать Лайму при повторном захоронении.

Горюнов помог подняться Свириде, и они неторопливо двинулись к машине.

Через небольшой невскопанный огород Михайлов вел Кречета под локоть. За ними, не отставая ни на шаг, семенил отец-настоятель. Он тоже надел очки.

«Прямо зомби какие-то», — подумал Михайлов.

Тучи сгущались. Ночь, казалось, наступит раньше обычного.

Кладбище утопало в зарослях сирени, акаций и черемухи. Почти все могилы были заброшенные и давно поросли бурьяном. Ограды повалились или утонули в сухих стеблях высоких трав. Кресты покосились и почернели от времени. Только на могиле Лаймы не было дикой поросли, и она сразу бросалась в глаза.

— Давненько здесь никого не хоронили, — заметил Михайлов.

— Лет двадцать, не меньше, — сказал настоятель. — Хоронят теперь выше, за балкой, а у покоящихся тут и даже родственников, наверное, не осталось.

Михайлов приковал наручниками Кречета к одной из сохранившихся оград и взял у священника лопату.

Земля оказалась рыхлой, еще не слежавшейся. Михайлов копал без особых усилий, энергично откидывая землю. И Кречет, и настоятель следили за его работой с большим вниманием.

— Может, вас сменить? — раздался вдруг голос Горюнова, вынырнувшего из-за кустов густой желтой акации.

— Да пока не устал, — ответил Михайлов. — Что Свирида?

— Перевязал его и оставил в машине — так будет лучше.

Постепенно яма углублялась. Михайлова и Горюнов сменяли друг друга.

На кладбище опустился туман — оно располагалось в низине.

— Да, где бы мы еще так потрудились, — произнес Михайлов, выбрасывая наверх очередную лопату земли. Он стоял в яме уже почти по пояс.

Копая, Михайлов искоса наблюдал за Кречетом. Тот не проявлял никаких эмоций.

«Странно, — думал он, — то он с ружьем бросался, чтобы защитить могилу дочери, то вдруг стал абсолютно равнодушен ко всему, что происходит. С чего бы?»

Михайлов воткнул лопату в землю и протянул Горюнову руку:

— Ну-ка, вытащи меня отсюда, надо перекурить.

Горюнов помог Михайлову выбраться из ямы.

— Мне уже скоро по шею будет, а гроба все нет, — сказал Михайлов. — Глубоко, видно, закопали.

— Или вообще не закапывали, — сказал Горюнов.

— Все может быть. Копнем еще на полметра и, я думаю, все станет на свои места.

Михайлов присел неподалеку на один из валунов, вытащил из кармана сигарету, прикурил от протянутой ему Горюновым зажигалки. Горюнов также закурил, присев на корточки. Кречет опустился на землю возле ограды. Настоятель так и стоял, не шелохнувшись и не выказывая никаких эмоции. Горюнов сделал несколько глубоких затяжек, выдохнул дым через нос и спросил Кречета:

— Отчего же ты, батя, так зятька своего не любил?

— Не твое собачье дело, — вдруг окрысился Кречет.

Но на его злость Горюнов только рассмеялся.

— Ишь, как преступничек-то наш запел. Больно ты грозный. Только теперь мы с тобой по-другому разговаривать будем. Теперь ты, падла, по статье пойдешь. За нападение на представителя закона. Ясно? — Горюнов поднялся и, подойдя к Кречету, наклонился над ним. — И нечего прятаться за черными очками, мафиози, мать твою! — Горюнов сорвал с Кречета очки и отшвырнул их в сторону. Тот моментально зажмурился, и Горюнов увидел, как перекосилось его лицо и на руке, прикованной к ограде, надулись жилы.

Священник тут же метнулся за очками Кречета и принес их ему, с обидой выговорив Горюнову:

— Может, вы и представитель закона, но так издеваться над гражданином не имеете права: у него плохое зрение, ему солнце вредно!