Юрий Литвин - Stiffen corpses - Жизнь и работа коченеющих трупов [СИ]

— Stiffen Corpses! — и принялся энергично рисовать на сморщенном лице Сущеной Головы телефонный диск. Голова орала так громко, что приехали Мусорщики, выгребли все из Ямы, вместе с прыгнувшим туда в поисках дешевых сенсаций Виталом, и, загрузившись под завязку, скрылись в неизвестном направлении.

Когда все стихло и успокоилось, из Первого переулка, в котором жили Мясоеды донеслось урчание мотора, звуки очередей и два пушечных выстрела. Через пять минут оттуда выехал, разбрасывая безжалостно расстрелянные Упоры, наш доблестный концертный танк. Из машинного отделения выглядывал лично Эндрю Краух в танковом шлеме и с барабанными палочками в зубах. Дистройер радостно по-щенячьи взвизгнул и побежал здороваться.

Краух выбросил из машины свое длинное и худое тренированное тело, и сходу предъявил кучу претензий, левою ногою удерживая Дистройера на безопасном расстоянии. Был он в танковом шлеме, и в гриме. Из глаз текли ручьи нарисованной крови, нос был выпачкан сажей. Смотрелось довольно эффектно.

— Юзик, ты достал меня своей простотой, — говорил он, — сколько раз я тебя просил не прятать спирт в баки с горючим!

— Подумаешь, обидели! Спирта налили в бак! — возмутилась Сушеная Голова, — меня б так обидели!

Я погладил ее против шерсти, и она довольно заурчала. Краух сплюнул, отсоединил запасной бак и стал пить прямо из него, потом передал его мне и увалился куда-то под траки гусениц в тень. Отдыхать.

Тут из своего переулка выбралось, наконец. Пробрюшливое Жорло и стало ныть, что его обделили.

Чукки сказал, принимая бак из моих рук:

— Не кричи на меня! — и присосался к емкости. Пожиратель Крыс умолк и только жадно смотрел на пьющего корпса.

Сушеная Голова, которую я тоже уже успел немного напоить, произнесла слегка заплетающимся языком:

— И на меня тоже не кричи… — и высунула свой хищный язык.

Пожиратель Крыс плюнул ей в рот, но промазал и попал мне на наколенник, испугался, задергался, и выпустил из себя весь воздух, после чего превратился в обычный чехол для авто.

Тихо ругаясь про себя, я накинул Жорло на танк, чтоб тот немного остыл и обозвал Пожирателя половой тряпкой, что всем ужасно понравилось.

— Impotant! — высказалась Сушеная Голова, а Пробрюшливое Жорло тихо заметило:

— Да, я такое, очень и очень важное…

Тут неожиданно взревел мотор и танк тронулся. Краух взвыл и едва успел выскочить из-под начавшей вращаться гусеницы. Внутри бронемашины дико хохотал Дистройер. Краух изловчился и вскочил на броню, потом открыл люк, пролез внутрь и хохот заглох вместе с движком. Вместо смеха из глубины до нас донеслись громкие чавкающие и хлюпающие звуки, а потом все стихло.

Тут Чукки заметил, что Выгребная Яма наполнилась водой, очевидно Мусорщики задели какую-то трубу, и мы тут же полезли купаться. Взбодрившийся Пожиратель Крыс сказал, что за буйки лучше не заплывать, а Чукки сказал, что плевать, а я ничего не стал говорить, потому что буйков никаких не увидел, а те последние, что оставались в Желтой Деревне у старика Мицусито украл Хромой Магнус. За что его вчера, кстати, и должен был казнить наш бравый Хэнгмен. Но тут вернулись Мусорщики и выбросили Витала из своей машины, он разумеется, стал возмущаться и эти скромные но суровые работяги решили побыстрее уехать.

«Ну и черт с ними с Мусорщиками», — подумал я про себя и снова чуть не свернул в переулок к Мясоедам.

Вот же тоже твари мерзопакостные. Пока в городе хозяйничали Лиловые десантники, они сидели тише воды и ниже травы, не смея высунуть наружу свои щетинистые уши, когда пришел Принц, их вообще не стало видно. Зато теперь…

Мда, распустились. Надо учить.

Тут сверху послышалось кудахтанье вертолета, и на Площадь впервые за сегодняшний Ненаступивший День приземлилась настоящая боевая машина с эмблемой Желтой Деревни — берцовая кость и два скрещенных черепа.

Первым из вертолета выпрыгнул брат Горбуна с короткими руками-плоскогубцами и неестественно даже для здешних непрезентабельных мест вытянутой мордой. Следом выполз и сам Горбун — старый чертяка в прямом смысле этого слова, он еще больше осунулся и разжирел, но титановые рожки, наполненные чистейшим цианидом, все также задорно блестели на его лысеющей голове.

Последним выпрыгнул Веселый Сторож, в защитном камуфлированном под местную специфику костюме и летном шлеме с эмблемой Императорской Летной Школы Суррикаппы, был он худощав, высок и подтянут.