Кортни Коул - Верум

– Теперь она мертва, – говорит мне Дэр, когда я спрашиваю о его маме, – но она не погибла вместе с Ричардом.

Но я спрашиваю у него совсем не о Ричарде.

Я не прошу Дэра еще раз озвучить то, что я и так знаю.

Он убил своего отчима.

И это свело его мать с ума.

– Теперь ты понимаешь, почему я не заслуживаю тебя? – спрашивает он, и в его голосе столько пронзительной хрупкости.

«Ты лучше, чем я того заслуживаю».

Он уже говорил мне это раньше, раз за разом, а я никогда не понимала, что именно он имеет в виду.

Теперь же я все знаю, но он все так же неправ. Я совсем не лучше, чем он того заслуживает, ни в коей мере, он очень сильно ошибается.

Дэр садится в постели, выпрямляясь в ровную струну.

– Поехали со мной, – внезапно говорит он, – давай покинем это место навсегда. Тебе не обязательно быть здесь, чтобы оправиться. Вместе мы найдем мир и спокойствие где угодно. Давай уедем вдвоем, Калла.

Но я ничего не отвечаю, и он расценивает мое молчание как вполне очевидный ответ, от чего его лицо в момент мрачнеет.

– Ты еще не готова уезжать, – понимает он.

– Дело не в этом, – медленно отвечаю я, – я бы уехала с тобой… если бы здесь больше не осталось ничего, что я должна знать. Разве это был твой единственный секрет, Дэр? – Мои ладони скользят по его груди, останавливаясь там, где бьется его сердце, бьется для меня одной. – Разве это было то самое, что ты скрывал от меня?

Он отрицательно качает головой:

– Нет.

– Есть что-то еще?

Он кивает.

Комната снова начинает вращаться вокруг меня, набирая обороты, и я убираю руки.

Я падаю.

Падаю.

И я не знаю, где мне предстоит приземлиться.

Вся жизнь – театр, а люди в ней – лживые актеры.

Жребий уже брошен.

Уже брошен.

Уже брошен.

Истина.

Она где-то совсем близко.

Тьма сгущается.

Эта истина мне совсем не понравится.

Я чувствую это.

Я чувствую это.

Мы все исполняем разные роли, и я сыграю свою блестяще.

Но в чем она, эта истина?

Я пытаюсь сконцентрироваться.

Я размышляю.

Я обязательно разгадаю его тайну.

Мы все немного безумны, разве не так?

Да.

Между мной и Дэром все изменилось.

Он все еще мой Дэр.

Мы, как и прежде, принадлежим друг другу, и он, как и прежде, очень дорог мне.

Но теперь он закрывается от меня, словно ждет, что в любой момент может произойти нечто ужасное.

Словно явится следующий всадник апокалипсиса.

Это сильно усложняет мое существование, и, несмотря на то что мы проводим вместе одну ночь за другой, я чувствую, как он отдаляется от меня. Этого вполне достаточно, чтобы поселить в моем сердце панику.

За ужином он пристально наблюдает за мной.

Каждый день мы вместе гуляем по саду.

Он постоянно рисует меня.

Он меня любит.

Но я не могу избавиться от ощущения, что вижу в его глазах нечто, что он хочет спрятать глубоко внутри, чем он не желает со мной делиться.

– Еще не время, – отвечает он мне каждый раз, когда я спрашиваю его об этом, – но скоро ты сама все узнаешь.

Мне кажется, что постепенно я должна идти на поправку.

Я должна почувствовать себя лучше.

Но ничего не происходит.

И чем больше я думаю об этом, тем яснее вырисовывается в моей голове причина.

Поэтому, когда я возвращаюсь в свою комнату, выпив чашку послеобеденного чая, я точно знаю, чем я займусь. Нечто, что я уже долгое время откладывала на потом, нечто, что тянет мое сердце к земле, повиснув на нем тяжелым грузом.

– Финн, – громко зову я своего брата, и в ту же секунду он возникает рядом со мной.

Он улыбается мне своей кривой усмешкой, и мне кажется, что мое сердце вот-вот треснет от того, что мне прямо сейчас придется сделать.

– Я больше не хочу тебя видеть, – грустно сообщаю я ему, и он отводит взгляд в сторону.

– Я знаю.

– Как я буду жить без тебя? – задаю я вопрос вполголоса, беря его за руку.

Его кожа совсем бледная, и я узнаю эту веснушку на одной из костяшек его пальцев. Она появилась у него, когда нам обоим было по пять.

Он лишь пожимает плечами, пытаясь вести себя так, будто ничего не случилось, но, к сожалению, мы оба понимаем ужасающую важность этого момента.

– Я не знаю, Калла. А что делают все остальные люди без меня? – Он снова улыбается мне, а я разражаюсь рыданиями, потому что не могу поступить иначе.

Потому что он – вторая половина моей души, но мне нужно сохранять здравомыслие.

– Не плачь, – мягко произносит он, поглаживая меня по спине, – все будет хорошо. Все будет в полном порядке.