Роберт Маккаммон - Рассказы [компиляция]

Гил что-то бормотал, издавал лишенные всякого смысла звуки. Лысая голова рывками повернулась в сторону санитара. Рот растянулся в улыбке жадного предвкушения («Словно ребенок на пороге заполненной лакомствами комнаты», — посетила Джека безумная мысль), и между губ блеснул частокол зубов, похожих на сломанные бритвенные лезвия.

Тут из макушки Тима начало что-то вылезать, и бешено бьющееся сердце Джека едва не остановилось. Кей чувствовала, как из нее рвется наружу крик, но не могла издать ни звука. Паукообразная тварь, блестящая и переливающаяся, чья шестиногая фигура состояла сплошь из сухожилий и углов, проталкивалась сквозь зиявший в черепе лаз. На конце четырехдюймового стебля жесткой ткани сидела голова, обрамленная металлической копной того, что могло быть только волосами — волосами, состоявшими из спутанной колючей проволоки, которую заточили до рассекающей кожу остроты. Лицо — женское лицо — было цвета слоновой кости. Лик обескровленной красоты. Под серебристыми бровями белели глаза. Пытаясь освободиться, тварь вперилась в Джека и, растянув губы в ухмылке, продемонстрировала клыки из зазубренных алмазов.

Коуторн сломался. Сползая вдоль стены на пол, он плакал и одновременно смеялся. Из коридора донеслось жужжание звонка — прибыла бригада неотложки. Однако отпереть им дверь с этой стороны было некому.

Коренастый, покрытый шипами зверь почти выбрался изо рта подростка. Освободившись, он обхватил лицо Тима перепончатыми лапками и стал вращать по сторонам своей желудеобразной башкой. У него были черные, похожие на совиные, глаза, а морщинистое, иссеченное трещинами лицо покрывали гнойные болячки, которые, должно быть, являлись адской версией угревой сыпи. Рот представлял собой обведенную красным воронку — словно рот-присоска у пиявки. Монстр разглядывал собравшихся в комнате людей. Он быстро моргнул — его глаза на мгновение заволокла прозрачная пленочка.

Голова Тима Клаузена начала съеживаться, точно проколотый воздушный шар. Лысоголовый мускулистый монстр («Адольф», — понял Джек) выкорчевал бедра из глазницы. Грудь Адольфа покрывали лежавшие внахлест чешуйки, между ног торчал красный напряженный пенис и болталась узловатая мошонка, пульсировавшая словно сумка полная сердец. Когда существо высвободило ногу, из глотки Тима вырвалось вонявшее кровью, мозгами и гнилью — запахом грибов и плесени — шипение. В этом шелестящем звуке угадывался почти нечеловеческий шепот:

— Свободен…

Лицо юноши взорвалось; черты сливались вместе, точно мокрый воск. Демоница-паук с металлическими волосами (Джек знал, что это могла быть только Мамаша) вскарабкалась на плечо Тима и сидела там, как на жердочке, пока голова паренька усыхала, становясь темной, точно бородавка. То, что осталось от головы, — дряблое и резинистое — упало на спину и повисло там, будто капюшон плаща. Что бы ни являл собой Тим Клаузен, теперь его не было.

Однако Троица демонов — осталась.

«Они удерживали его от распада», — подумал Джек, отходя назад на непослушных ногах.

Он врезался в Кей, и она судорожно вцепилась ему в руку. Джек понял: убив родителей и сестру мальчика, демоны спрятались внутри Тима и не давали ему развалиться, словно он был гипсовым манекеном с проволочным каркасом. Потрясение обрушилось на Джека неподъемным грузом. Разум застопорился, точно механизм с проржавевшими шестеренками. Он слышал настойчивое жужжание — бригада неотложки хотела попасть внутрь — и опасался, что жизнь навсегда покинула его ноги.

«Мои лучшие друзья, — так сказал Тим. — Я их позвал, и они пришли».

И вот они здесь. Кто не спрятался, я не виноват.

Они не были ни галлюцинациями, ни последствием психопатического транса. Времени на то, чтобы обсудить могущество Бога и Дьявола или подискутировать над тем, что такое Ад — некое место либо жучок, подтачивающий обитель разума, — не осталось. Демон, которого Тим назвал Адольфом, проворно прыгнул и, пролетев по воздуху, вцепился своими трехпалыми ручками в лицо Гила Муна. Гил в ужасе заорал и упал на колени; серебристые когти демона замелькали с такой скоростью, что превратились в размытое пятно, — этакий счастливый механизм в действии. Санитар визжал, трясся и пытался сбросить с себя демона, а тот сдирал лицо со скелетных мышц, словно хлипкую маску. Кровавые брызги летели во все стороны, и стены покрывались такими же узорами, как в доме Клаузенов. Адольф обхватил горло мужчины жилистыми ногами — три пальца на босых ступнях сжимались и разжимались в радостном возбуждении — и принялся пожирать искромсанное лицо. Гил стенал и стучал ободранными до костей челюстями, а демон жадно похрюкивал, будто копавшаяся в помоях свинья.